Остров Серых Волков
Шрифт:
— У меня волосы цвета индийского лавра.
Руби пожимает плечами. Бредет к цементной купальне для птиц в центре сада.
— Ну же! — Она подпрыгивает на цыпочках.
— Он такой же горячий, как и я.
— Майонез, я знаю. Но там была травма.
Руби тычет пальцем во что-то в купальне для птиц. Я наклоняюсь.
Барахтающаяся на мелководье бабочка. Крылья янтарного цвета с черными прожилками. Белый горошек по краям. Её левое крыло разорвано пополам.
Однако реальная
— Думаешь, мы сможем её спасти? — Руби осторожно вытаскивает насекомое из воды.
Я выхватываю насекомое из ее сложенных чашечкой рук. Положил на край купальни для птиц. Взял маленький камешек.
Камень о камень, и бабочка мертва.
— Зачем ты это сделал?
Я смотрю в ее широко раскрытые глаза и говорю.
— Спасал.
ГЛАВА 32: РУБИ
— Как странно, — говорит Анна своим певучим голосом. — Чарльз Ким стоит совершенно неподвижно.
Я прослеживаю за ее взглядом. В конце длинного туннеля парни застыли под проемом из арочной скалы, как будто магией их превратили в каменные статуи.
— Руби. — Эллиот протягивает руку. Я принимаю ее, протискиваясь между ним и Чарли, и, наконец, поворачиваюсь к пещере перед нами. Послеполуденное солнце струится сквозь трещину в скале, отбрасывая тусклый свет на потолок, с которого свисают сталагмиты. Пещера тянется на мили и мили и кажется бесконечной, когда слабый свет исчезает в темноте. Это абсурдно, но я не могу отделаться от мысли, что пещера больше самого острова.
Мы стоим на краю обрыва. Слева от меня высохшее дерево образует вершину искусственной лестницы. Сверху свисают комья земли, пока не упадут с высоты в сотню фунтов на почву, усеянную сталактитами.
— Эй! — Пещера снова и снова возвращает нам голос Анны. С каждым эхом моя улыбка становится все шире.
Эллиот сжимает мою руку.
— Мы обязательно найдем его. Мы действительно собираемся его найти.
— Нет, это не так, — Гейб сердито смотрит на меня. — Остров не отдаст сокровища, пока Руби не скажет правду.
— Это не значит оставаться невидимыми только потому, что Руби хранит тайну. Либо они здесь, либо их нет. И вот они здесь. Я это чувствую.
— Ты чувствуешь сокровище, а я не могу слышать остров? Как скажешь, Эллиот. — Гейб толкает плечом Эллиота, когда тот продвигается дальше в пещеру.
— Прекрасно, ты прав. Остров делится своими планами только с парнями, которые насилуют девушек.
Гейб толкает Эллиота к стене. Он стал выше на целый дюйм с тех пор, как стряхнул с себя свою тайну.
— Держись подальше от меня.
Я ожидаю, что Чарли вмешается — он всегда хорош для бессмысленного безрассудства, — но парень
— Ты ревнуешь, — говорит Гейб. — Так вот что это такое, верно? Ты считаешь, что остров должен говорить с тобой, а не с каким-то куском дерьма вроде меня. — Он замахивается, чтобы ударить его, но Эллиот уклоняется, и вместо этого кулак Гейба врезается в плечо Эллиота.
— Это гены! — Эллиот выбрасывает кулак. Гейб сгибается пополам, схватившись за живот.
Они так сосредоточены друг на друге, что не замечают, как подходят к обрыву. Это, кажется, вывело Чарли из ступора.
— Ладно, ничего себе, вы оба такие крутые. Девочки — это лужицы гормонов на полу. Я едва могу это вынести. Но, может быть, не стоит быть жестким и мертвым? Вот, какими вы станете, если сделаете один шаг влево.
Но ребята не слушают, или им все равно.
Если бы Сейди была здесь, она бы встала между этими красивыми мальчиками и сказала что-нибудь вроде: «Давай займемся любовью, а не войной.»
Но впервые за целую вечность я думаю, что мне не нужно, чтобы сестра говорила за меня. Я запрокидываю голову и кричу. Акустика пещеры и эхо, которое она создает, придают моему крику песенное звучание. Это грубый звук, который слышите, когда только вы и губная гармошка сидите возле костра; страх и надежда смешались вместе.
Гейб и Эллиот замирают. Чарли бросает на меня озадаченный взгляд. Анна подмигивает.
— Там вор с картой, а вы двое попусту тратите время на борьбу. Если вы не возражаете, я хотела бы найти сокровище.
— Прекрасно сказано, — говорит Анна, беря меня под руку и ведя нас к краю обрыва. Мы включаем фонари и спускаемся вниз.
Чарли спешит за нами, оставляя Эллиота и Гейба либо следовать за ним, либо убивать друг друга. Минутой позже их поступь раздается на лестнице.
— Думаешь, мы уже под водопадом? — спрашивает Чарли.
— Судя по моему компасу, мы направляемся на север, — говорит Эллиот, и в его голосе слышится рокочущий остаток прежнего гнева. — Мы, вероятно, направляемся в чрево самой южной горы.
— В сердцевину. — Чарли разражается хихиканьем. Это правда, что говорит моя мама: мальчики могут вырасти, но они никогда по-настоящему не взрослеют, даже когда начинают называть себя мужчинами.
Я крепко держусь за перила, хотя грубое дерево жалит меня занозами. Не отпускаю его, когда замечаю гигантского жука с сотнями ног, бегущего в нескольких дюймах от моей руки.
Наш спуск кажется бесконечным. Ноги и задница начинают гореть, как и каждый мускул всего тела. Моя сестра использовала бы это как доказательство того, что мое отвращение к командным видам спорта и людям в целом вредит здоровью.