Остров Желаний

Шаяхметов Владимир

– Нет, Тюбик, – слегка отдышавшись, он напряг связки, – что ни говори, а всё же лучше денёк-другой живым полежать в лодке с помятыми рёбрами, чем всю жизнь лежать мёртвым на дне и рыб кормить.

– Шутишь. Это хорошо. Это хорошо, говорю! Но раз мы ещё живы, то и нам самим поесть бы не мешало. – С этими Андрей пополз к рундуку.

– Назад! Этот мотор, будь он не ладен, до сих пор ещё не разбил борта лодки только потому, что между ним и бортом мы с тобой лежим! А вдруг уползёшь, и его направо бросит? Лежи и терпи. Не вечно же всё это будет продолжаться.

Андрей нехотя вернулся на место. Буря продолжала

бить отважное судёнышко, а злополучный мотор – бока его измученного экипажа.

Шторм продолжался весь день. Около полудня Юрию удалось-таки дотянуться до своей фляжки. И, дорожа каждой каплей живительной влаги, лишь медленно утоляя жажду маленькими глотками, мужчины продолжали борьбу со стихией, лелея призрачную надежду на скорое избавление от этих мук.

Снова наступила ночь. Буря продолжала бить океан с прежней силой. Измученные бессонной ночью, голодом, жаждой, жуткой болтанкой, воем и ударами стихии, мужчины уже давно молчали, обессилевшие, они почти не подавали признаков жизни, лишь изредка постанывая от боли и ненадолго замолкая, забывшись в прерывистом сонном небытии.

Стихия, отчаявшаяся от бесплодных попыток перевернуть и раздавить упорное судёнышко водяными барханами, решила послать ему новое испытание.

Небо словно разверзлось, и сверху на несчастный катерок обрушились тонны пресной воды. Дождь очень скоро перерос в настоящий ливень. Он нещадно хлестал брезент лодки со всех сторон. Порывы ветра то отклоняли его мощные струи, то бросали их с удвоенной силой на несчастное судёнышко, грозя вырвать, уже начинающие ослабевать, крепления его брезентовой крыши. Палатка вовсю хлопала на ветру как провисший парус.

Юрий подтянул дюралевую трубку, снова создавая натяг брезенту, но было ясно одно: крепление палатки сдаёт и если оно ослабнет ещё немного, – любой сильный порыв ветра сорвёт его, и им не чем будет укрыть лодку от непогоды, а себя защитить от неминуемой гибели.

Как бы не бушевала непогода, как бы не хмурилось серое от вязких туч небо, какой бы густой мглой не крыла землю ночь, ничего не может продолжаться вечно, и измученные долгой изнуряющей борьбой со стихией, совершенно окоченевшие от холода и сырости, полумёртвые от усталости, друзья увидели, наконец-то, прорывающейся сквозь свинец облаков и зелень брезента слабый лучик утренней зари.

– Андрюха! – Крикнул Юрий, – остались у тебя ещё твои железки? Я постараюсь один удержать этот проклятый мотор, а ты пройдись вдоль борта, где сможешь, попробуй ещё немного укрепить палатку. По-моему, её скоро сорвёт! Ничего, старина, нам только немного продержаться и всё!

Борьба за живучесть корабля продолжалась. Друзья, совершенно вымотанные долгой бурей, уставшие и измождённые, голодные, не имеющие больше возможности утолить свою жажду, продолжали уже из последних сил бороться за свою жизнь, ничего не имея противопоставить разбушевавшейся стихии кроме своего мужества.

Глава 9

Вкус жизни

То ли пасуя перед этим мужеством, то ли потеряв свою власть над океаном с первыми лучами поднимающегося на востоке светила, то ли просто израсходовав свою силу в бесполезном гневе, буря стала медленно стихать. А может, просто наши моряки уже начали потихоньку привыкать к её свирепому нраву и просто устали её бояться, воодушевлённые

началом нового дня.

– Андрюха, тебе не кажется, что всё это начинает стихать? – Крикнул Юрий, медленно оглядывая пространство внутри палатки.

– Не знаю, Юрок. Но мне кажется, что ещё не много, и для меня станут безразличны и эта треклятая погода, и эта лодка, и наше спасение, если оно вообще случится, да и все земные проблемы.

– Эй, Тюбик, ты что, помирать собрался? Раньше надо было. Открой глаза, смотри – рассвет!

Только минуту спустя он снова услышал голос Андрея:

– Ну и духота!

– Ещё бы! Мы уже вторые сутки дышим одним и тем же воздухом вперемешку с этим бензином, будь он не ладен! Правда, я думаю, что свежий воздух где-то всё же проходит, а то мы давно бы задохнулись.

– По-моему, это случится уже скоро. Как в подводной лодке: если не хочешь задохнуться, открой её, тогда только потонешь. (Юрий в ответ невесело ухмыльнулся)

Время шло. В лодке становилось всё светлее. Волны действительно были уже не такими как ночью, и ливень превратился в простой дождь, который бессильно ронял свои мелкие капли на покатую крышу потрёпанного маленького судёнышка.

Начинался третий день злоключений. Дождь прекратился вовсе, и вскоре в брезент лодки ударил первый солнечный луч.

– Юрка, кажется, ура! А? Выжили, – почти по слогам тихо, дрожа от холода, произнёс Андрей.

– Пока да. Но если мы не откроем наш намертво прибитый шатёр, то он станет нам саркофагом. Во время шторма ветер задувал нам под ослабевшие крепления свежий воздух, а теперь он стих, и если мы сейчас же не откроем его, то очень скоро твоя лодка станет «Летучим голландцем», – тяжело дыша и зябко поеживаясь, медленно ответил Юрий, с трудом поднимаясь на ослабевших локтях.

Все силы без остатка были отданы прошедшей борьбе, и двое друзей, почти задыхаясь от нехватки кислорода, непослушными, окоченевшими от холода руками принялись отрывать глубоко сидящие в мокром деревянном планшире [2] скобы, совсем недавно спасавшие их жизни в неравной схватке со стихией. Ничего не выходит. Юрий в порыве отчаяния замахнулся отвёрткой, грозя разорвать ею плотную ткань палатки.

2

Планшир – верхний брус борта шлюпки или фальшборта корабля

– Юрка, стой! – Взмолился Андрей, – А вдруг снова буря, что делать будем?

Весомый аргумент спас палатку от гибели, а сердце её хозяина от разрыва. Ломая ногти и раздирая кожу пальцев в кровь, общими усилиями им всё-таки удалось вырвать две соседние скобы, и маленькая струйка слабого, но живительного, чистого, прохладного утреннего ветерка ворвалась в тесное душное пространство маленького кораблика, возвращая к жизни его измученный экипаж.

С каждым глотком свежего воздуха силы всё быстрее возвращались к повеселевшим друзьям. Они подняли заднюю часть брезентовой крыши своего катера, устало и облегчённо плюхнулись на его жёсткие сиденья. Вскоре поднявшееся на востоке Солнце приветствовало своими мягкими лучами героический экипаж гордого корабля, своим теплом лаская им холодные небритые мокрые щёки.