Остров Желаний
Шрифт:
– Юрка, вино – для мяса. Ты не знаешь, как мясо маринуют?
– Ладно, Тюбик, не обижайся. Я, похоже, ещё с бодуна отойти не могу. Что вы тут пьёте? – Прижав ладонь ко лбу, Юрий страдальчески сморщил лоб, – айда на воздух, а то душно как-то.
Наскоро пообедав и приведя себя в порядок, спустя часа три, друзья уже катили по побережью. Потом дорога повернула куда-то вправо к рваному возвышающемуся горизонту с пологими горными вершинами, а из динамиков лились звуки какого-то шлягера. В багажнике стояла кастрюля с перчёным мясом под винным маринадом и тихо позвякивали только что купленные бутылки белой «злодейки с наклейкой», да два блока «Camel». Юрия очень развеселило то, как смотрел на Андрея продавец маленького магазинчика, подавая ему коробку «Столичной». По-видимому, он спросил его о том, неужели всё это можно выпить, на что Андрей ответил какой-то шуткой, вызвав хохот присутствующих в зале.
– Тюбик, а ты с кем обычно рыбачишь? У тебя есть тут друзья? Не в одиночку же ты ездишь. Машина у тебя такая большая и, говоришь, для рыбалки, катер вон какой сзади прыгает… – Юрий махнул рукой назад.
– Есть друзья, хорошие ребята, я тебя познакомлю с ними, – выдохнул тот, – только у них у всех дела, бизнес, им не до отдыха; дочери опять же – не сыновья, у них другие интересы, так что вот так один и езжу, душу отвожу, мечтаю о чём-нибудь в одиночестве с удочкой в руках, отдыхаю в тишине. Сколько живу здесь, всё равно не могу привыкнуть к здешнему темпу жизни, всё как-то не по-нашему, все разговоры про деньги, про индексы, про курсы всяких валют, цены разные, вот и выезжаю частенько на природу подальше от всех. Эх, Юрка, я так рад, что ты приехал! Русским духом запахло!
Большая машина мягко и бесшумно катила по ровному асфальту. Еле слышное шуршание шин, прохлада закрытого салона, льющаяся из динамиков тихая лёгкая музыка стали постепенно ввергать Юрия, не привыкшего к такому комфорту, в сладостное сонное оцепенение.
Вскоре характер дорожного покрытия слегка изменился, стало немного потряхивать на небольших неровностях, машина плавно но, всё же, ощутимо покачиваясь, проходила частые повороты, заставляя своих пассажиров раскачиваться из стороны в сторону. Юрий открыл глаза.
– Кажется, я что-то пропустил. – Он, растерянно поглядывая на пробегающие за окнами деревья и кустарники, смущённо протирал глаза.
– Ты спал с полчаса, я не стал тебя будить. Что, укачало? Скоро будем на месте.
Около получаса спустя, Андрей остановил машину на небольшой безлюдной поляне в окружении высоких деревьев на берегу узенькой речки. Друзья не спеша разгрузили машину, отцепили прицеп и спустили лодку на воду, предусмотрительно привязав её к торчащему из глины прямо возле береговой полосы колышку, после чего принялись переносить в неё съестные припасы из машины и всё, что может им пригодиться для недельного отдыха на природе, не отвлекаясь на поездки за продуктами.
Когда все было готово к отплытию на островок, до которого было рукой подать, друзья устало присели на борт катера. Вечерело. Солнце уже скрылось за деревьями, от реки повеяло прохладой.
– Слушай, Андрюха, какой смысл сейчас, на ночь глядя плыть куда-то, ставить палатку и прочее. Давай отдохнём здесь, а завтра утром всё нормально устроим. Что скажешь?
– Вот я как раз сейчас хотел тебе это же предложить. Есть очень хочется, да и темнеет здесь быстро. Айда хлопнем по маленькой с устатку, закусим, да и на боковую. Не палатку же нам тут ставить, вон в катере места сколько!
Было бы сказано! Звякнули потревоженные бутылки в носовом рундуке [1] , зашуршали пакеты с закуской и друзья, не выходя на берег, устроились в лодке по удобнее и распечатали первую бутылку. На западное побережье Штатов тихо опускалась ночь.
– Юрок, давай первую за тебя. Чтоб наладилось у тебя всё. Нет, правда, есть у меня тут друзья, но ближе тебя нет никого. Будь счастлив.
– Эх, Андрюха, как бы мне хотелось, чтобы подольше было вот так как сейчас. Нет ни Штатов, ни границ между нами. Только мы с тобой и остров, зелень, рыбалка… а как хорошо было, небось, лет триста назад! Ни тебе паспортов, ни виз. Хошь – ты ко мне едешь, хошь – я к тебе, хошь – езжай куда, хошь – плыви! А тут собирался к тебе чуть ли не полгода. Нагородили границ, таможен …
1
Рундуки – различные ящики на морских и речных судах
– Юрка, а может, останешься здесь, и ехать ни куда не надо, а? Что тебе там делать без работы, без семьи в этой неразберихе вашей. В России по нескольку раз за век случаются революции. А у нас была только одна, зато теперь живём тут спокойно и сыто. Ты устроишься здесь на работу, купишь дом, машину. Я помогу тебе. Заживёшь как человек, а? – захмелевший уже Андрей с надеждой заглянул другу в глаза.
Едва различимые во мраке наступившей ночи черты лица Юрия были напряжены. Он не видящим взглядом смотрел на отбрасываемую взошедшим месяцем мерцающую в течении реки белую дорожку и, тяжело вздохнув, ответил:
– Нет, Тюбик, ты никогда не вернёшься домой, как бы ты не ныл. «У вас… у нас…» Ты стал американцем, и это – твоя большая проблема. Думаешь, мне не хочется жить в достатке спокойно и счастливо? А вот прирос я там, понимаешь, не знаю чем, а вот прирос и всё. Душой, наверное. И пусть там плохо сейчас, грязно и работы нет, но я хочу, что бы там было хорошо и верю, что день этот придёт. А ты не хочешь и не веришь. Вот в чём между нами разница. Спасибо тебе, конечно, за приглашение, но я не останусь. Давай наливай ещё по одной.
– За что выпьем?
– А! – Юрий небрежно, словно отмахиваясь от какой-то назойливой обязанности, сказал, – за рыбалку, за островок твой любимый, за лодку эту твою, за дружбу нашу и вообще за исполнение всех желаний!
На небе одна за другой зажигались звёзды, к лёгкому плёсу маленьких волн иногда прибавлялось бутылочное бульканье и уже изрядно захмелевшие друзья, под Андрюхину гитару вполголоса пели песни своей молодости, слегка раскачивая лодку.
Булькнула упавшая за борт уже третья пустая бутылка, пения сменились не складным и не ритмичным мычанием, разговоры друзей перешли в заключительную фазу на манер «Ты меня что, не уважаешь?», «Да ты чё, я же тебя просто люблю!» Вот уже остался один что-то бурчащий голос, но вскоре стихли и эти не членораздельные бормотания.
Под чёрным звёздным небом густой калифорнийской ночи ни мягкий плёс воды, ни нежное шуршание листьев на слабом ветру, ни редкие крики ночных птиц не могли соперничать с крепким раскатистым храпом уснувших в пьяном угаре друзей.
Потоку воды нужны тысячелетия для обтачивания камня, столетия для прокладывания нового русла, годы для вымывания грунта и ослабления фундамента, но и за несколько часов своего постоянного воздействия разрушительная мощь воды способна нанести большой ущерб природе и человеку, пусть не лучшей, но всё же части её.