Остров Желаний

Шаяхметов Владимир

Юрий передал Андрею пятую, последнюю боковую верёвку, взял одну длинную и пополз к носу, упираясь дрожащими от напряжения ногами во все возможные выступы. Тем временем ветер понемногу крепчал, покатые волны, ещё днём бывшие прозрачными и бирюзовыми, теперь стали угрожающе-чёрными, и включённый Андреем фонарь слегка согрел холод в застывших от ужаса душах несчастных друзей.

– Тюбик, как закончишь – сразу ко мне.

Спустя несколько минут Андрей пополз к другу.

– Давай эту крепи, – держа верёвку у самого острия носа катера в

неудобной для себя позе, Юрий старался тянуть её из последних сил, рискуя свалиться за борт в любой момент.

– Макарон, у меня всё, пошли назад.

– Не могу. Рук не чувствую, – прошептал тот в ответ.

Андрей, бросив топор на дно катера, вцепившись одной рукой за руль, другой подтянул к себе Юрия, и оба совершенно обессилевшие, рухнули на влажные доски, аккурат между сиденьями.

В ту же минуту месяц скрылся за тучей, оставив друзей, отчаянно борющихся за свои жизни почти в абсолютной темноте.

– Всё, не время отдыхать, – прохрипел Юрий, – идём, снимем второй мотор.

– Что, и его за борт?!

– Нет, на дно лодки. Для устойчивости надо чтобы центр тяжести был как можно ниже ватерлинии, так что нечего ему торчать наверху. Да и мешать только будет. К корме нужно привязать ещё одну, последнюю верёвку.

Андрей, довольный тем, что хотя бы этому мотору не светит участь первого, с радостью бросился на помощь другу снимать его. Вдруг он ударил ногу о какое-то препятствие, и тут же где-то внизу обиженно брякнула потревоженная гитара. Андрей нагнулся и, грубо схватив несчастный инструмент за гриф, торопливо запихнул её в открытое зево носового рундука.

Ветер завывал всё громче, всё дальше и дальше от континента унося маленький катер с двумя испуганными пассажирами на борту. Тут, забираясь на одну из ставших уже высоких волн, катерок несколько задрал нос, отбросив свой экипаж к корме. Носовой канат, приняв на себя тяжесть подводного груза, с глухим хлопаньем натянулся. Пропустив под собой волну, катер теперь наклонился носом вниз. Груз под килем переместился вперёд, увлекая за собой последний канат, приготовленный для закрепления на корме. Лёгкую верёвку вырвало из руки Юрия, и она устремилась за борт, грозя привести все усилия мужчин к нулю, ведь тогда не полностью закреплённый груз просто разрушит лодку, а выловить упавший канат в бушующем океане будет просто невозможно. Юрий рванулся вперёд и, сильно ударив ногу о лежащий на полу мотор, чуть не выпрыгнул за борт, поймав конец каната уже у самой воды.

Тяжело переведя дух, держась за мокрые борта и слегка прихрамывая, он поспешил на корму, сжимая в руке свой трофей.

– Давай, Андрюха, крепи его, – он упёрся в пол здоровой ногой, изо всех сил натягивая канат.

Когда он был, наконец-то прикреплён к корме, Юрий устало упал на колени и, не давая себе ни минуты для отдыха, принялся потрошить палатку, путаясь в её огромной плотной ткани.

– Андрюха, посвети, не могу найти её верхний угол, что должен быть над входом палатки, понимаешь, – взмолился

он, уже полностью выбившись из сил.

Андрей, не спрашивая, для чего ему понадобилась палатка, быстро перевёл луч фонаря на бесформенную кучу брезента. Отдавая должное изобретательности друга, ведь теперь катер перестал походить на брошенную в воду щепку и, благодаря прочно зафиксированному на канатах грузу, стал более устойчив, он решил не задавать вопросов в такое тяжёлое для них время и, справедливо полагая, что ему скоро всё и так станет понятно, бросился на помощь другу.

Общими усилиями им, правда, не сразу, но всё же довольно быстро удалось найти лицевой верхний угол палатки. Сжав его в руке, Юрий бросился с ним на нос катера.

Свежеющий ветер легко, словно простынь, подхватил тяжёлую ткань и чуть не вырвал её у него из руки.

– Держи!!

Андрей в темноте не видел, что происходит и поймал брезент чисто случайно, взмахнув в воздухе руками. Надёжно прижатая ткань теперь была укрощена.

– Андрюха! – для того, чтобы преодолеть завывание ветра и шипение рассыпающихся под его дуновением гребней волн, теперь приходилось говорить громко, – есть у тебя в катере что-нибудь длинное и не тонущее в воде, ну палки или ещё чего?

– Вёсла деревянные… удочки, лопата… сачок для рыбы…

– Отлично! Вытащи всё это и положи на пол, потом обвяжись верёвкой, возьми топор, его тоже привяжи к руке, железки свои и ползи ко мне.

– … Две жерди, так, на всякий случай вожу, – всё ещё машинально бормотал тот.

Совершенно не видя в этих, в данный момент, дровах никакого смысла, Андрей всё же, не стал задавать вопросов и стал быстро выполнять команду Юрия, ставшего, по стечению обстоятельств в его глазах, настоящим штормовым капитаном, команды которого следует выполнять, не задумываясь, быстро и чётко.

Юрий тем временем полностью приручил полощущуюся уже под довольно сильным ветром брезентовую палатку и привязал её угол к никелированному крюку на носу катера.

– Я иду, Юр, фонарь брать?

– Оставь его. Начни пока так, на ощупь, потом я присоединюсь к тебе с ним. Вот смотри. Надо этой палаткой полностью закрыть всю лодку, максимально натягивая на неё брезент, прибивая его как можно чаще вдоль борта и не допуская возможности протечки воды между креплениями. Понятно? Давай начинай, я скоро вернусь.

– Я понял тебя! Ну, Юрка, ты – голова!

Океанские многотонные волны стали похожими на взбесившиеся чёрные дюны и, казалось, все они друг за другом с жутким остервенением и с холодной неумолимостью надвигаются именно на несчастную лодку, стремясь, во что бы то ни стало, раздавить её своей тяжестью. Но маленькому судёнышку всякий раз каким-то чудом удавалось избежать своей печальной участи, ловко взбираясь им на макушки. Сильный ветер закручивал белые «барашки» на гребнях волн и орошал холодными брызгами уже промозглых и смертельно уставших в неравной борьбе со стихией мореплавателей.