Остров. Остаться людьми. Тетралогия
Шрифт:
Короткий клинок с хрястом вошел в его бедро и, кроша кость, вдавился в ногу до самой рукоятки.
Это был не случайный удар, вызванный ситуацией. Макаров всадил нож в ногу, потому что знал наверняка – погони не будет. Останется лишь желание перетянуть рану, чтобы остановить поток крови.
Он не хотел убивать. Но и сдавать жизнь свою, сверкая благородностью жестов, намерен не был. Он просто защищался. Ухватившись за удобную рукоятку покрепче, Макаров с силой провернул лезвие в ноге и резко дернул на себя. Широкая струя крови, освобожденная из разорванной мышцы, гейзером вылетела из пустой раны на полметра и окрасила пол в уборной.
Свалив врага руками на холодный пол, Макаров яростно зашептал:
– Кто вы такие?! – Он хрипел, роняя пот и слюну на маску жертве. – Отвечай, кто вы такие?!
В глазах отходящего человека царил предсмертный ужас, и он, соглашаясь со словами Макарова, согласно кивнул головой и стал биться в судорогах. Болевой шок выбил из него остатки разума.
– Откуда вы здесь взялись?!
У Макарова пересохло в горле. И наступил момент, когда молния просветления, таящаяся в облаках его головы все последние дни, прорвалась сквозь нежелание думать и рассекла мозг, заряжая его, как аккумулятор.
Он резко развернулся ко второму. Пришедший в себя, но обездвиженный от удара, он сидел и держал в руке нож приятеля. Видимо, нож залетел к нему, в угол гальюна, когда Макаров расправлялся со вторым.
Шагнув к нему – «Что ты делаешь?..» – Макаров остановился, и взгляд его остекленел…
– Вы не понимаете… – прошептали губы под маской, и человек, коротко взмахнув, вонзил нож себе в сердце.
Отшатнувшись, Макаров локтем нечаянно разбил зеркало и едва не упал.
– Плохая примета… – прошептал второй, и с маски его капала на пол кровь. Тело раненого трясла мелкая дрожь, он был на пороге болевого шока.
– Что происходит?..
Макаров бросился к нему, но в тот момент, когда упал перед ним на колени, тот издал последний хрип и вытянулся.
Расстегнув комбинезоны нападавших, он увидел у каждого по кобуре под мышкой. Макаров машинально вынул «беретты», осмотрел их и принялся выворачивать карманы покойников. Но ничего, кроме нескольких запасных магазинов к пистолетам, не обнаружил.
Поднявшись, Макаров направился в коридор в состоянии, близком к грогги.
И в этот момент его барабанные перепонки едва не разорвал истеричный женский визг. Раздавался он в другом конце коридора, и Макаров бросился туда, сбивая выходящих из кают людей. Мимо него пробежал кто-то, прокатилась волна воздуха, и в темноте и вспышках нескольких зажигалок Макаров потянул носом. Уже слышал он этот отвратительный запах, но где?..
Впрочем, в таких условиях он мог исходить от кого угодно.
Мысли его сбились, когда он увидел Дженни и спешащую за ней Берту.
– Я же сказал, носа не высовывать!.. – рявкнул он. – Где Питер?!
Через минуту он был рядом с каютой Кати. Сидя на полу, она сжимала голову руками и смотрела, как тяжело, словно подневольно, дышит Левша.
– Что с ним?!
– Не трогайте его!.. – прокричал Донован, отталкивая. Кажется, он успел заметить предмет, который торчал из живота раненого.
И вдруг Макарова словно ослепило.
Он выпрямился, будто это помогало ему вспомнить.
– Запах…
Он почувствовал этот запах в тот день, когда впервые увидел проволоку. Этот запах тогда преследовал его всюду, куда бы он ни пошел.
– Гоша… Нет… Артур! Артур, возьми автомат!..
Взъерошенный, полусонный, Артур заскочил в каюту Левши, держа в одной руке «узи», во второй – свою грязную рубашку.
*
– Здравствуй, мальчик. – Мягко, но уверенно нажимая на дверь каюты, неизвестный Питеру человек в синем комбинезоне вошел и заперся.
Питер не знал, что ему делать – бояться или разговаривать без опаски. Отца не было, Дженни с девчонкой выбежали на крик.
Мужчина между тем прослушал за спиной топот ног, взял мальчика за руку и повел в дальний угол каюты. Каюта, как квартира-студия, имела просторный холл со множеством карманов для вещей моряков и дальний угол, он уходил вправо, словно поворот коридора. Здесь, судя по количеству розеток в переборке, стоял телевизор, видеоаппаратура, словом, Питер оказался в том углу каюты, где моряки релаксировали после вахты.
– В коридоре появились странные люди, – заговорил незнакомец, и Питер увидел большой черный пистолет с выпиравшей из его рукоятки, как магазин из автомата, обоймой. – Будь рядом, и я тебя не дам в обиду.
Питер сел на прикрученную к полу и стене кровать.
Мужчина сел в потрепанное кресло. Скоро вернутся жильцы этой каюты.
Когда снаружи попытались открыть дверь, а после принялись долбить в нее ногами, он, прислонив палец к губам, прошептал:
– Сидишь здесь. Молчишь, – и показал пистолет. – Понял?
Питер кивнул.
– Пока меня не грохнут, – добавил он, вгоняя в ствол патрон.
Скинув верхнюю часть комбинезона и замотав вокруг пояса рукава, он остался только в черной майке. В кармане его зазвонил телефон. Вынув его, мужчина поднес к уху. Все это время он был спокоен, словно это происходило в людном месте при естественных обстоятельствах.
– Мы не успели уйти, – выслушав ответ, он положил пистолет на кровать рядом, прижал телефон плечом и, вынув из кармана платок, принялся вытирать руки. – Он убрал, но не ее. Левша мертв. И слава богу, потому что он узнал этого идиота. Уходить? Как?.. Да, я знаю, что делать. Не волнуйтесь, я помню, что у меня в Луисвилле дочь. Но если вы ей не поможете, я вас достану с того света.
Закончив разговор, он вынул из трубки сим-карту, а телефон бросил на пол и растоптал. Убедившись, что мальчишка его не видит, сунул карту в щель между стеной и металлическим уголком кровати.
Через минуту дверь каюты выломают. Макарова не остановить. В два лома, взятых со щита, они снесут дверь с петель. Но это будет через минуту.
А сейчас человек стоял посреди каюты, скрестив на поясе руки. Он думал о дочери, оставшейся в Луисвилле. О том, что разыскивается в Англии за ряд тяжких преступлений и что зовут его не Джей, а Генри Уокен. Его хозяин возьмет заботу о дочери на себя, а больше Уокену ничего не было нужно. Так уж повернулась жизнь, что когда-то давно пришлось ему расправиться со священником и двумя женщинами в придорожной гостинице. Этот фат лорд Честертон почти настиг его со своей гвардией, но Хозяин оставил его с носом.