Остров. Остаться людьми. Тетралогия
Шрифт:
– В меня стреляют?!
– Да! Они хотят лишить нашу банду лидера!
Третья пуля прошила кусты, в которых они прятались.
– Выстрелы через равные промежутки времени, – шепнул Левше Макаров. – Бьет снайпер через оптику. Ритмично и целенаправленно.
– Снайпер?.. – Левша в сомнении наморщил лоб.
– Именно. Если бы он хотел нас прикончить, он бы это уже давно сделал.
– Скажи это Гламуру, иначе нам его нести придется…
– Зачем ты расспрашивал его о кодах к замку сейфа?
– Просто так, время убить.
Макаров ничего не ответил, отвернулся. Некоторое время он рассматривал прилегающие высоты и пытался понять, откуда именно ведется огонь. А потом почувствовал, что ему что-то мешает. «Переключив» зрение с дальнего на ближнее, он увидел тонкую стальную проволоку. Она поднималась над землей на высоте двадцати сантиметров и почти тонула в траве. Подумав немного, он развернулся, пополз к ближайшему дереву справа, но на полпути остановился и повернулся к Левше и Гламуру:
– Не двигайтесь. Не разговаривайте. Не дышите, – и продолжил путь.
Левша видел, как долго и пристально рассматривает он что-то на том месте ствола, где пальметто врастает в землю. Через минуту он вернулся. Прижал палец к губам и пополз в противоположном направлении. Теперь объектом его внимания была другая пальма.
– С ним все в порядке? – осторожно поинтересовался Гламур.
– А с тобой?
– Я несколько напряжен…
– Только не впади в обратную крайность.
– Мне не нравится, как ведет себя Макаров. Его речь и поступки полны недоговоренностей, лакун и секретов… – пожаловался Гламур. Его било мелкой дрожью, и он пытался отвлечь Левшу от этого разговором. – Вот что он сейчас делает?
– Вернется и расскажет.
И Макаров вернулся.
– Мы перед растяжкой. По пять метров в каждую сторону тянется проволока. К левой пальме пришпилен килограмм – не меньше – «си-четыре»… – возбуждение заставляло его ловить ртом воздух. – Взрыватель в рабочем состоянии. Еще шаг – и фауна этого участка Острова перестала бы существовать как таковая.
Не меньше минуты ушло на то, чтобы Левша пришел к правильному решению.
– Я правильно толкую ситуацию – в нас сейчас палит…
– Друг.
Стук, свист. И на спину вжавшегося в землю Гламура посыпалась новая порция коры.
ГЛАВА 14
Арчи возвращался к жизни, как здоровеют попавшие в полынью и простывшие крепкие мужики. Но его выздоровление не возвращало ему прежнего облика. От добермана в Арчи остались только четыре лапы и способность на них стоять. Пока – стоять. Но Гоша понимал, что скоро он начнет уверенно на них перемещаться. Для того чтобы процесс мутации Арчи происходил на глазах пленников, те люди и не выключили свет.
– Гоша, – шептал Гудзон, боясь разговаривать громко. Каждый резкий звук тревожил Арчи, заставлял его нервничать. – Гоша, если все так, если дьявол властвует ныне над миром, то ты, должно быть, понимаешь в этом больше меня. Что происходит с собакой?
Арчи утратил прежнюю привлекательность добермана. Его стройная фигура исчезла. Он налился мощью, сквозь тонкую кожу было хорошо видно, как вспухли мышцы собаки на спине и шее. Лапы обросли плотью и чуть изогнулись, туловище округлилось. Его голова трансформировалась в асимметричную шишку, в которую кто-то, словно по ошибке, вставил глаза. Арчи уже без труда открывал пасть, и когда он это делал, Гоша видел несколько рядов кривых, белоснежных в своей новизне, острых зубов. Каждый раз, когда он их обнажал, от них тянулись мутные, словно резиновые пленки, слюни. Через три часа после появления Арчи стал проявлять интерес к людям. Уже совсем освободившись от шерсти, которая теперь валялась на полу, как в парикмахерской, он делал шаг вперед, водил мордой, ловя фокус зрения своей новой головы, а потом отступал. Всякий раз, когда он вставал, становилось очевидным, что делал он это все увереннее и увереннее.
– Его не кормят, вы заметили? – многозначительно прошептал Гудзон.
И Арчи тут же поднял голову. Повертев ей, он нащупал взглядом источник звука.
– Пресвятая Богородица, – вырвалось у Гудзона.
По мере того как состояние Арчи улучшалось, если это можно назвать улучшением, изменялось и его отношение к свету. Свет беспокоил Арчи. Заставлял постоянно менять позицию. Переворачиваться с одного бока на другой. И чем сильней свет доставлял ему беспокойство, тем быстрее он осваивал новые для себя способности ходить, поворачиваться, видеть.
– Зачем его кормить? – усмехнулся Гоша. – Скоро он сам поест.
– Вы говорите ужасные вещи.
– Я констатирую факт. Гудзон, там, наверху, остались мои друзья. До того момента, как мы нашли на Острове авианосец…
– Что нашли?
– Корабль. Огромный железный корабль.
– Железный корабль, – повторил Гудзон. – Продолжайте.
– Так вот, пока мы не превратили этот корабль в крепость, каждую ночь приходили твари. Они пожирали наших друзей. Это не собаки. Это существа о двух ногах, двух руках, перемещающиеся с удивительной ловкостью как по горизонтальной поверхности, так и по вертикальной. То, во что сейчас превращается собака, очень похоже на мутацию ураганного типа. Скоро Арчи окрепнет, и первый, на ком он опробует свои новые зубы, буду я. Просто я ближе. Потом он сожрет вас.
– Я не хочу это слушать.
– Тогда нам нужно придумать, как выбраться из наручников и прикончить это существо во второй раз.
– У вас есть какой-то план? – почти потребовал Гудзон.
– План есть. Но как только я претворю его в жизнь, у нас останется одна пара рук.
– И… чья это будет пара?
– Общая, – тяжело дыша, ответил Гоша. – Убивать собаку придется вам.
– Убить это существо голыми руками?..
– Это наш единственный шанс выбраться отсюда.
– Что вы собираетесь делать? – встревожился Гудзон. – Это нужно обсудить!
– У нас нет времени. Еще немного, и Арчи встанет, чтобы уже никогда не завалиться на бок. И тогда нам конец.
– Тогда я согласен…
Гоша боялся этого ответа, но еще сильнее был страх увидеть своими глазами, как отвратительная, не похожая на живое существо его мира тварь вонзит зубы в его плоть…
Он сел поудобнее и, сжав зубы, стал изо всех сил тянуть правую руку из наручника. Боль пронзила руку от запястья до самой шеи. Пальцы перестали слушаться. Но Гоша, предвидя это, продолжал истово тянуть руку из браслета.