Остров
Шрифт:
Из-за дома выскочила дворняжка и приветствовала их бурным лаем, прыгая и виляя хвостом. Зеленый попугай с белыми щеками и блестящим черным клювом выпорхнул невесть откуда и с пронзительным криком, хлопая крыльями, сел на плечо Виджайи.
— Вас любят попугаи, — улыбнулся Уилл, — а малышку Мэри Сароджиня — минахи. Похоже, обитатели острова накоротке с местной фауной.
Виджайя кивнул.
— Пала, наверное, единственная страна, где теология зверей и птиц не признает дьявола. Повсюду на Земле для них Сатана — это Homosapiens.
Поднявшись
— Я привел Уилла Фарнеби, — сказал Виджайя, нагнувшись поцеловать жену.
Шанта протянула гостю руку.
— Надеюсь, мистер Фарнеби не будет возражать против грубой природы, — проговорила она. Словно желая подкрепить ее слова, младенец выпустил изо рта коричневый сосок и срыгнул. Белый пузырь вырос у него на губах, раздулся и лопнул. Малыш срыгнул еще раз, а затем вновь принялся сосать.
— Раме уже восемь месяцев, — добавила мать, — но он все еще не научился вести себя за столом.
— Чудный малыш, — вежливо заметил Уилл. Дети его не интересовали, и он втайне радовался, когда все попытки Молли завести младенца заканчивались выкидышами. — На кого он похож — на вас или на Виджайю?
Шанта рассмеялась, и Виджайя громко вторил ей, октавой ниже.
— Уж на Виджайю он никак не похож, — ответила она.
— Почему?
— По той простой причине, — вмешался Виджайя, — что я не несу за него генетической ответственности,
— Иными словами, это не сын Виджайи.
Уилл переводил взгляд с одного смеющегося лица на другое и наконец пожал плечами:
— Ничего не понимаю.
— Четыре года назад, — пояснила Шанта, — мы произвели на свет близнецов, которые как две капли воды похожи на Виджайю. Но на этот раз мы подумали, что неплохо было бы внести какое-то разнообразие. И мы решили обогатить семью, заведя ребенка с совершенно иной психикой и темпераментом. Вы когда-либо слышали о Гобинде Сингхе?
— Виджайя познакомил меня с его живописью в комнате для медитации.
— Именно этого человека мы и выбрали в отцы Раме.
— Но, насколько я понимаю, он уже умер. Шанта кивнула.
— Но душа его жива.
— Что вы имеете в виду?
— ДЗ и ИО.
— ДЗ и ИО?
— Длительное Замораживание и Искусственное Оплодотворение.
— А, понятно.
— На самом деле, — сказал Виджайя, — ИО было открыто на Пале двадцатью годами раньше, чем у вас. Но мы не могли применить его, пока не научились использовать электричество и надежные холодильники. За последние двадцать лет мы овладели и этим. С тех пор мы широко употребляем ИО.
— Видите, — вмешалась Шанта, — мой сын может стать художником, когда вырастет, — если, конечно, он унаследовал этот талант. Если же нет, все равно, он будет гораздо более жизнедеятельным, чем его братья и родители. Что будет очень интересно и поучительно для всех нас.
— Многие ли родители так поступают? — поинтересовался Уилл.
— Да, и их становится все больше и больше. Скажу вам — практически все пары, которые решаются завести третьего ребенка, прибегают к ИО. Взять хоть мою семью. Б семье моего отца было несколько диабетиков, и потому мои родители решили, что обоих детей лучше завести, прибегнув к ИО. Мой брат происходит от трех поколений танцоров, а я генетически дочь двоюродного брата доктора Роберта, Мэлколма Чакравати Макфэй-ла, который был личным секретарем старого раджи.
— И автором, — добавил Виджайя, — лучшего исторического труда о Пале. Чакравати Макфэйл был одним из самых способных людей в своем поколении.
Уилл взглянул на Шанту, а затем вновь на Виджайю.
— И его способности унаследованы? — спросил он.
— Да, настолько, — сказал Виджайя, — что мне стоило большого труда утвердить свое мужское превосходство. У Шанты, конечно, больше мозгов, чем у меня, но, к счастью, она не может соперничать со мной по части мускулов.
— Мускулов, — с ехидцей повторила Шанта, — мускулов... Ну как тут не вспомнить историю Самсона и Далилы?
— Кстати, — продолжал Виджайя, — у Шанты тридцать два сводных брата и двадцать девять сводных сестер. И более чем треть отличается незаурядными способностями.
— Именно так вы улучшаете расу.
— Да, улучшаем. Дайте нам еще сотню лет, и наш коэффициент умственного развития поднимется до ста пятнадцати.
— Тогда как наш на данной точке развития вот-вот упадет до восьмидесяти пяти. Чем больше лекарств — тем больше врожденных дефектов, сохраняемых и продолжаемых. И тем легче прийти к власти будущему диктатору. — При мысли об этой вселенской шуточке Уилл рассмеялся. Немного помолчав, он спросил: — А что вы скажете об этических и религиозных аспектах применения ИО?
— Поначалу было много противников. Но теперь, когда преимущества ИО всем сделались очевидны, большинство пар понимают, что лучше попытаться завести ребенка, обладающего более высокими качествами, чем рабски воспроизводить все выверты и дефекты, которыми, возможно, наделена семья отца. И теологам нашлась работа. ИО излагается ими в понятиях перевоплощения и теории кармы. Набожные отцы испытывают счастье при мысли, что детей жены и их потомков ожидает лучший удел.
— Лучший удел?
— Потому что они вынашивают зародыш улучшенной породы. У нас имеется центральный банк высших пород. Разнообразнейший набор физических конституций и темпераментов. У вас не существует возможности улучшить семейную конституцию, а у нас она есть. К тому же у нас имеются превосходные генеалогические и антропометрические описи, восходящие к годам прошлого века. Итак, мы не продвигаемся ощупью в потемках. Например, нам известно, что бабушка по материнской линии Гобинда Сингха обладала даром медиума и дожила до девяноста шести лет.
— Возможно, в нашей семье будет жить столетний оракул, — сказала Шанта. Малыш снова срыгнул. — Оракул прорицает, — засмеялась она, — и, как всегда, очень загадочно. Если ты хочешь, чтобы ленч был готов вовремя, — напомнила она Виджайе, — пойди и позаботься об этом. Рама намерен задержать меня еще минут на десять.
Виджайя встал и, одной рукой обняв жену за плечи, другой ласково погладил ребенка по спинке.
Шанта наклонилась и, коснувшись щекой пушистой макушки ребенка, прошептала: