Остров
Шрифт:
– Что ты имеешь в виду? Что же оттуда люди не возвращаются? Со смеху умирают? – послышались нотки раздражения в голосе Калмира.
– Не, браток. Если умирают, то от клинка или стрелы, как и на вашем берегу. Не возвращаются же, потому что не хотят.
– Не хотят? Почему? – нахмурив брови, с удивлением в голосе и на лице приблизился Калмир к Паромщику.
– Воздух приятнее, чем у вас в княжестве.
– А ты этот воздух хоть раз вдохнул?
– Вдохнул, не один раз вдохнул.
– И чем же он не понравился?
– Дерьмом собачьим повсюду воняет, – вновь залился полукашлем-полусмехом Паромщик.
Калмир немного отошёл от Паромщика и присел у небольшой ивки, грустно опустившей свои ветви. Калмиру было тревожно: он давно уже командовал княжескими отрядами, и люди говорили про него разное. Одни считали его трусом, за то, что он не бросал людей в необдуманные атаки, другие, которых было меньшинство, наоборот, хвалили за мудрость и желание сберечь воинов, которые и так часто гибли в походах за рабами, серебром и золотом. Калмир, чей опыт прорезался морщинами на его красивом лице, не боялся смерти: его жена умерла от холеры, две маленькие дочери родились мёртвыми, одного маленького сынишку отняла скарлатина, а другого, красивого статного отрока убили кочевники, которые пришли грабить авиридские селения. Но от этого старый воин не обозлился, его сердце не занимала жажда мести – он устал от смерти и старался, как можно меньше лить кровь. Хотел, чтобы из этой поездки вернулись все, даже Людомир, которого князь возненавидел и отправил на Остров, надеясь, что тот сгинет.
– Если люди сами остаются на Острове, значит, никто их не неволит оставаться, а, значит, они могут уйти. Всё так?
– Так, уйти с Острова гораздо легче, чем сюда добраться.
– Почему же?
– Потому что на Острове тебя никто не заставляет что-то делать, ты волен сам распоряжаться своей жизнью: захотел – уходи. Но вот попасть сюда можно только язычникам или с ними.
– С Нами есть один, ты заешь.
– Один ли? – брызнул, усмехнувшись, слюной кинокефал.
Калмира покоробила фраза Паромщика, но он не стал спорить с пёсьеголовым, который только начал делиться важными для Калмира сведениями.
– И как же нам переправиться обратно? Вдруг Людомир захочет остаться на Острове.
– Он не захочет.
– Почему?
– Спроси у него. Он любить поговорить.
– Кто? Людомир? Да он днями мог молчать, пока мы сюда ехали.
– Не умеете вы с людьми разговаривать, дружинники, – захохотал кинокефал.
– Откуда ты знаешь, что мы дружинники? Мы без знамен и на нас нет княжеского герба.
– Хехехехехе, – лишь слетали клочья пена со рта Паромщика
– Ну а вдруг, Людомир останется? Что другим делать? – снова проглотил усмешку урода Калмир.
– Найди меня на пристани. На рассвете в сумерках я ухожу от Острова.
– Спасибо, что сказал, – начал было отходить от Паромщика Калмир, но вдруг остановился и спросил:
– Слушай, наверное, сложно такой махиной в одиночку управлять?
– Смотря, кто едет.
– Ну нас-то мало. Несложно поди.
– Не в количестве дело. Однажды я перевозил всего лишь одного маленького мальчика. Но так было это тяжело, что жилы взбухли, кожа натянулась, как на барабане, а мышцы словно рвались под ней. Всего лишь маленького мальчика переправлял на тот берег, – смешливо лаял Папромщик.
– Тяжело вести малого паренька? – уже не смог сдержать смех Калмир, – такому сильному мужу, как ты?
– Решение перейти эту реку, осмысленное решение, а не из ужаса и страха, всегда тяжёлое.
С этими словами Паромщик стремительными шагами направился от Калмира в чащу, которая будто бы расступалась перед уродом, лишь немного задевая его покатые плечи листовою, словно лаская их, зная, какую неподъёмную ношу они несут каждый день.
2.
Перед глазами воинов предстал Остров. На первый взгляд, в нём не было ничего замечательного. Всё те же Уголки или другое предместье Авиридана, столицы Авиридского княжества. Только туман заплывал на землю с реки. Сквозь марево виднелись очертания и огни многочисленных изб, в которых угадывались постоялые дворы, кабаки и притоны, откуда доносились пьяные мужские и женские крики. К удивлению дружинников из изб несколько раз выбегали и вбегали обратно голые мужчины и женщины. У причалов неожиданно для странников стояли лодки с различным товаром и рыбацкие шхуны, которые готовились с вечера к утренней ловле.
Не дожидаясь, пока первым на сушу пустит своего коня Людомир, Калмир первым въехал на Остров, жадно вдыхая его воздух.
– И что в этом воздухе особенного? Прелой травой только пахнет очень сильно, а так всё также смердит навозом, смешанным с грязью, – размышлял про себя опытный дружинник.
Махина Алехно глуповато озирался по сторонам, пытаясь уловить в воздухе запахи еды, в которой он постоянно нуждался в силу своего размера. А вот глаз матерого развратника Белесы сразу приметил места, где можно было бы выпить хмельной браги и завладеть женским телом, по которому он так сильно стосковался. Озлобленного усталостью от долгой дороги Армора Остров только разозлил: не было ни одной церквушки, лишь рядом с притонами сидели шлюхи, чьи напарницы периодически голышом выходили из борделей привлечь посетителей своими крепкими, упругими телами.
– И где нам его искать? – спросил поравнявшегося с собой Людомира Калмир.
– Для начала, остановимся на постоялом дворе у одного моего приятеля. Нам надо набраться сил и выспаться. Мы устали, а ночью по лесам Острова я бы путешествовать не рискнул бы.
– Ещё один день теряем, – полуспросил, полуконстатировал Калмир.
– Нет. Я должен поспрашивать своих знакомых о том, куда мог убежать Стипе. Давай вот в том трактире на углу переночуем. Там сдаются комнаты и немного поспокойнее, чем в других избёнках.
Всадники не спеша направились за Людомиром, которому то и дело подмигивали девицы, задиравшие свои юбки или показывающие грудь, чтобы подразнить воина. Людомир в ответ лишь ухмылялся и подмигивал отдельным женщинам. Остальные всадники лишь завидовали в той или иной степени своему проводнику, даже не желающий признаться самому себе в этом Армор.
Воины зашли в трактир, набитый всяким разным людом, не внушающим никакого доверия. Сидели разбойники с заткнутыми топорами и кинжалами за пояса или закинутыми за спину луками; попрошайки, из которых не все успели избавиться от искусственных бельм на глазах или других увечий; воры, сразу бросившие оценивающий взгляд на вошедших, и прочие лихие люди.
Калмир со своими людьми сели за стол в углу, что не спасало их от пристальных взглядов, которые парировал Алехно, хмурясь из-за массивных надбровных дуг.
– Где мы будем искать беглеца? – начал разговор Армор, пока воинам приносили тарелки с наваристой рыбной похлёбкой.
– Сначала поедим, а потом вы пойдёте спать. А я поспрашиваю людей про Стипе, где он схоронился.
– Много здесь таких деревень? – включился в разговор Калмир.
– Есть ещё две пристани. В центре Острова разбросаны деревни и несколько капищ, окружающих Олений Городок, столицу, если можно так сказать, Острова. На Юге есть селения. Но много людей живут изгоями в лесу.