Остров
Шрифт:
– Туда, – показал рукой в перчатке Дервиш. Братишка кивнул, распахнул дверь. За дверью оказалась кухня. В ней сидели двое – толстый мужчина со шкиперской бородкой и маленькая женщина с кукольным лицом. На кухонном столе стояла большая клетка, в ней сидел ворон. Мужчина с бородкой удивленно посмотрел на Братишку и спросил:
– В чем дело?
Дервиш сказал из-за спины Братишки:
– Мистер Маклин?
– Да, я… в чем дело?
– Нам нужна ваша помощь, мистер Маклин.
– Какая помощь?
– Нам нужно, чтобы вы связались
– Вы кто такой? Что вообще происходит?
– Саша, – сказал Дервиш, – объясни товарищу, что происходит.
– Легко, – отозвался Братишка. Он сделал два быстрых шага и оказался напротив Маклина. Правой рукой Саша откинул капюшон куртки и медленно, хрипловато произнес:
– Камень на камень. Кирпич на кирпич. Умер наш Ленин. Владимир Ильич… Дошло, тормоз?
Женщина пискнула, Маклин открыл рот. Навряд ли мистер Маклин понял хоть что-нибудь из того, что сказал Александр Булавин – разве что всемирно известный псевдоним «Ленин» был ему знаком… Но даже если он не понял ничего, то внешность Саши он рассмотрел. И это произвело должный эффект. Дервиш похлопал его по щеке, сказал:
– Нам нужно, мистер Маклин, чтобы вы связались с вертолетом и сообщили, что у вас есть срочный груз для мистера S.D. Вам понятно?
– П-понятно.
Ворон внимательно смотрел на Дейла, Дейл – на ворона.
– А когда вертолет будет в аэропорту Икалуита? Учтите – мне нужно говорить только правду.
– Вертолет будет здесь через пятнадцать минут.
– Отлично, – сказал Дервиш. – А зачем он прилетит?
– У меня есть срочный груз для мистера S.D.
– Мистер Маклин! – c укоризной произнес Дервиш.
– Но у меня действительно есть груз для мистера S.D. Вот он, – Маклин указал рукой на клетку с вороном. – Это подарок из Лондона. Его доставили еще позавчера с условием вручить перед новым годом.
Братишка усмехнулся:
– Это судьба!
Изрядно перепуганную жену Маклина заперли в чулане. Дверь подперли снаружи – без посторонней помощи не выберешься, но и не замерзнешь – там тепло. Чтобы женщина не голодала – черт знает, сколько ей здесь сидеть – ей оставили изрядный запас воды и пищи, а чтобы встретила Новый год и не скучала, ей сунули бутылку шампанского и DVD-плеер. Маклина забрали с собой, посадили за руль, сами сели сзади. В салоне Дервиш протянул Маклину фляжку: выпейте.
– Что это?
– Виски. Отменный шотландский виски.
– Но я за рулем.
– Не говорите ерунды, Маклин, – пейте.
Маклин нерешительно взял в руки фляжку, сделал глоток.
– Я не знаю, что вы задумали, – сказал он. – Но у вас ничего не получится – на «Голиафе» охрана из профессиональных секьюрити. Их почти две дюжины.
Дервиш перевел слова Маклина Саше. Братишка ответил:
– Ну, мы тоже не пальцем деланные.
До аэропорта было семнадцать километров. Ехали не спеша. Около шлагбаума остановились, Маклин дважды мигнул фарами. Обыкновенно после этого тощая полосатая рука сразу взлетала вверх – Дервиш и Братишка лично наблюдали это через иллюминатор бара, – но сейчас шлагбаум лежал неподвижно.
– В чем дело? – спросил Дервиш.
– Не знаю, – напряженным шепотом ответил Маклин. Впереди лежало ярко освещенное голое бетонное поле. Вдали виднелись белые фюзеляжи самолетов.
– Посигнальте еще раз, – сказал Дервиш Маклину. Маклин вновь дважды мигнул. Из караулки вышел рослый полицейский Канадской конной полиции. Дервиш сказал Братишке:
– Приготовься, Саша… Если что – идем на прорыв.
– О'кей, – отозвался Братишка и вытащил из-под полы обрез ППШ.
Полицейский решительно направился к машине.
Люминесцентная лампа, поставленная на минимум, скупо освещала кусочек пространства «ноги». В этом пространстве Иван и Дельфин готовились к началу операции.
Иван разложил в карманы разгрузки три магазина, гранаты, радиостанцию, фонарь и аптечку. На левой руке закрепил ножны. Встал, привычно попрыгал.
– Как настроение, Иван Сергеич? – спросил Дельфин. Он тоже крепил ножны.
– Отличное, Николай Василич. Надоело мне уже в этой бочке сидеть… Сколько мы здесь уже просидели?
Дельфин быстро прикинул:
– Чуть больше четырех суток… Примерно сто два часа.
– О как! Пора бы уже выйти наверх, размяться, свежим воздухом подышать.
– Скоро уже, Ваня, – ответил Дельфин. Оба отлично знали, что последние минуты перед началом – самые долгие. Да ведь и неизвестно, когда оно, это самое начало.
Полыхало небо, полицейский быстро шел к джипу. Из широкого окна караулки смотрели еще двое. Дервиш сказал в затылок Маклину:
– Приспустите стекло на два пальца.
Маклин не шевелился. Дервиш подтолкнул его стволом пистолета. Маклин нажал на кнопку, стекло поехало вниз и ушло почти на четверть. Полицейский – здоровенный детина с лошадиной челюстью, подошел и отдал честь:
– С Новым годом, мистер Маклин.
Маклин молчал, смотрел на челюсть, перетирающую жевательную резину. Дервиш вновь слегка подтолкнул Маклина стволом пистолета.
– Спасибо, Гарри, – выдавил из себя Маклин, – и тебя тоже с Новым годом.
Полицейский улыбнулся, снова отдал честь.
Шлагбаум взмыл вверх.
Джип катил по бетону аэродрома. Мела поземка. Со всех сторон светил безжалостный электрический свет. Фюзеляжи самолетов казались телами выбросившихся на берег белух. На их фоне темно-синий «S-92» выглядел маленькой птичкой.
– Саша, – произнес голос Дервиша в уютной полутьме салона. – Саш, а ты чего это загнул-то ему: камень на камень… кирпич на кирпич… Как там дальше?
– Умер наш Ленин Владимир Ильич.
– Вот-вот… Ты чего это загнул-то такое?
– А сам не знаю… Из детства стишок глупый вдруг вспомнился.