Островок любви
Шрифт:
Вот увидишь, все будет хорошо».
Кэтрин сгорала от любопытства. Эдит прекрасно знала Зака и, видимо, решила, что ему можно доверить ее драгоценный остров.
Значит, под маской черствого сухаря должен скрываться живой человек. Кэтрин улыбнулась своим мыслям. Как интересно было бы увидеть настоящего Зака, которого видела только Эдит.
У нее есть четыре недели…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В приступе лихорадочной активности Кэтрин починила мотор,
— Кэтрин! Посмотри на нас! — раздался знакомый голос.
— Привет, Сэм, Зак, — помахала девушка. Ее глаза увлажнились при трогательном зрелище: Зак обнимает сына за плечи.
— Мы строим лагерь! Придешь посмотреть?
Кэт заколебалась. Сэм потянул отца за руку, и тот тоже кивнул, приглашая ее. Как она могла отказаться? Заглушив мотор, она подплыла ближе и бросила якорь.
Зак с ловкостью бывалого моряка прыгнул на палубу и кинул канат Сэму, чтобы тот обвязал его вокруг дерева. Кэтрин тем временем вышла из рубки.
— Ну идите же! — нетерпеливо позвал Сэм.
— Он так взволнован, — прошептала она Заку, подняв на него глаза.
— Да, — коротко ответил Зак.
Кэтрин улыбнулась про себя. Боится признаться, что тоже взволнован, но блеск в глазах выдает его с головой.
— Вы перепачкались с головы до ног! — хихикнула Кэтрин.
— Знаем.
— Вот он! — гордо объявил Сэм.
— О, Сэм! — всплеснула руками Кэт. — Никогда не видела такого чудесного шалаша.
— Это папа придумал! Посмотри. Вот это дверь, она открывается, а вот окно…
Мальчик тараторил без умолку, описывая в деталях устройство лагеря. Кэтрин была очарована.
Она ожидала увидеть землянку или в лучшем случае ограду из прутьев, но никак не ожидала увидеть настоящий шалаш.
Сердце ее забилось быстрее. Это было совсем не похоже на игрушечный домик — забаву на пару дней, это был добротный, надежный шалаш.
— Какая прелесть! — восхитилась девушка, открывая и закрывая дверь и засовывая пальчик в щель для писем.
Зак небрежно пожал плечами, словно его заслуги тут не было.
— Мой папа — мастер на все руки. Я всегда помогал ему строить шалаши.
Сэм втянул Кэтрин внутрь.
— Стулья! И настоящий стол. И папа обещал сделать еще мебель. Потом камин, и будем печь в нем картошку. Разве не здорово?
— Замечательно, — согласилась Кэтрин. — Ты весело проводишь время, правда?
— Лучше всех! Хочешь печеной картошки?
— У Кэтрин дела, — поспешил вставить Зак, угрожающе глядя на гостью. — Рад, что вам удалось починить мотор, — вежливо добавил он, чтобы смягчить прежнюю реплику.
Кэтрин поняла намек, и это обидело ее. Зак не хочет делить ни с кем этот день. Придется смириться.
— Ну что ж, робинзоны, мне пора. Спасибо, что показали мне лагерь. Он просто чудесный.
Ближе к вечеру Зак и Сэм умылись теплой водой в кухне. Воздух к вечеру стал холодным, и легкий туман, как вуаль, струился над рекой.
— Как я устал, — вздохнул Сэм, прижимаясь к отцу.
Переполненный любовью, Зак обнял сына.
— Я тоже. Но это ведь здорово, разве нет? А теперь, — добавил он со вздохом, — мы должны найти твою куртку. Мама может приехать в любую минуту. Мы ведь должны встретить ее на другом берегу реки, помнишь? Ты столько сможешь ей рассказать…
Зак стоял у моста и махал сыну, пока машина бывшей жены не скрылась из виду.
— Спасибо, Эдит, — пробормотал он, наконец понимая, почему она завещала остров именно ему.
Так она помогла ему вернуть сына — самое дорогое в его жизни.
Не обращая внимания на вибрирующий телефон — он вибрировал, не переставая, в течение всего дня, — Зак поспешил обратно в теплый дом. Ему нужно было побыть немного наедине с самим собой, прежде чем возвращаться к работе. А потом ему предстоит ночь без сна. Зак натянул свитер и налил себе стакан вина.
Он все еще сидел за столом, когда услышал стук в заднюю дверь. Выглянув в окно, он увидел Кэтрин. Спокойно, приказал он себе, сохраняй спокойствие. Не теряй разум.
— Чему обязан? — спросил он, открывая дверь.
— Можно с вами поговорить?
Зак изобразил недовольную гримасу:
— Я занят, — Это не займет много времени. — Она обхватила себя руками. С одного плеча свисала тканевая сумка.
Кэтрин явно замерзла. Она была одета в медово-золотистого цвета длинную юбку, из-под подола которой выглядывали кончики туфель, и легкую блузку. Не самая подходящая одежда для прохладного вечера.
Кэтрин потерла озябшие плечи, и Зак заметил, что на ней нет лифчика. От холода соски затвердели, натянув тонкую ткань.
Зак ощутил слабость во всем теле. Сосредоточившись, он открыл дверь шире, но недостаточно широко, чтобы девушка могла войти в дом.
— Слушаю.
Он был доволен тем, как грубо это прозвучало.
Он приложил все усилия, чтобы казаться недовольным, хотя больше всего на свете ему хотелось пригласить ее выпить стаканчик, или два… или три… а может быть, и…
Видимо, она прочитала его мысли, потому что улыбка озарила ее лицо. Улыбка, способная растопить лед. Зак с трудом удержался, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Зак, я понимаю, что это не совсем удобно, начала Кэтрин, — но я замерзаю. Я не знала, что на улице так холодно. Можно я зайду внутрь до того, как схвачу воспаление легких и умру в муках на коврике перед дверью?
Ей что-то нужно. Зак небрежно кивнул.
— Входите.
Девушка перешагнула через порог. Зак нависал над ее хрупкой окоченевшей фигуркой. Как же ему хотелось обнять ее и согреть своим теплом!..