Острые углы
Шрифт:
На подъездной площадке у особняка стояла машина Максима Витальевича Рыбакова, главы юридического департамента. Это означало, что намечается серьезный разговор, связанный с какими-то юридическими вопросами.
Полные раздумий, брат и сестра вошли в дом. Горничная направила их в столовую, и у Леры мелькнула случайная мысль, что приезд Рыбакова не связан с ними. Отцу всего лишь захотелось отужинать в кругу семьи, что совсем неудивительно: они давно вместе не собирались. Наверное, он решил исправить эту оплошность.
— Привет,
Однако в столовой их ждал не накрытый ужин, а кипа бумаг. Все документы лежали аккуратными стопочками, но их было много.
— Садитесь, — сразу сказал отец. — Разговор предстоит долгий и серьезный.
— А что случилось? — спросила Лера, снимая куртку и усаживаясь в свободное кресло.
— Сейчас я коротко объясню, чуть позже Максим Витальевич посвятит вас во все тонкости. А потом мы вместе поужинаем. Отметим, так сказать, успешное завершение нашего мероприятия.
Рыбаков поднялся с места и с сосредоточенным видом принялся раскладывать перед ними документы. Он был достаточно молод, приятной внешности, примерно одного возраста с Беспаловым, лет тридцати пяти. Они знали друг друга давно, но с ним Лера всегда общалась на «вы», как и он с ней.
— Я принял решение о перераспределении наших активов, — деловито сообщил Соломатин.
Лера нахмурилась и полистала бумаги. Ей понадобилось несколько минут, чтобы понять, что происходит.
— Это ты называешь перераспределением? — подняла на отца ошеломленный взгляд.
Матвей и не собирался вникать в содержимое. При попытке охватить такой плотный текст у него сразу разболелась голова. Тем более их с Леркой позвали не для обсуждений. Отец всё решил. От них требовалось всего лишь поставить свои подписи.
— Где подписать? — спросил он.
— Матвей, подожди, — остановила его Лера. — Папа, ты собираешься оформить всё на меня?
— Не всё, — уточнил отец. — Движимого и недвижимого имущества у вас будет примерно одинаково. Что касается холдинга, то управление перейдет к тебе. Да.
Ошарашенная отцовским заявлением, Лера откинулась на спинку кресла.
— Зачем, папа? Откуда это взялось?
— Это не внезапное решение, — спокойно пояснил отец. — Я тщательно всё обдумал и не поступил бы так, не будь я уверен в вас обоих. Я точно знаю, что ты никогда не предашь Матвея, а Матвей никогда не бросит тебя, и вы будете друг другу опорой, что бы ни происходило. Так было в детстве, так есть сейчас… Это самое главное…
Альберт Сергеевич не был склонен к сентиментальности, но тут не смог сдержаться.
Глядя на него, Лера тоже расчувствовалась: к горлу подкатил ком, глаза повлажнели.
— И пусть иногда вы играете против меня, — тут он мягко усмехнулся, — это неважно. Главное, вы верны друг другу. Мы же семья.
Да, они семья. Сложные, разные. Каждый со своими внутренними демонами, мечтами и стремлениями. Много проблем было решено между ними за эти годы, еще
— Ты ведь можешь просто написать завещание.
— Оно ни к чему. Если мы сделаем, как я говорю, никакое завещание нам не понадобится, и вы избежите кучи всяких проблем, когда я умру.
— Почему мы вообще говорим о твоей смерти? — Лера встревожилась, и голос ее дрогнул. — Папа скажи правду! Что-то случилось? Мы чего-то не знаем?
— Нет. Я всего лишь думаю о будущем. Хочу, чтобы уже сейчас вы понимали, что вас ждет. Не волнуйся, со мной всё в порядке, я не собираюсь на тот свет и не оставлю свой пост. Буду так же руководить, как и всегда.
— Я правильно понимаю, что для нас с Матвеем сейчас ничего не изменится? — уточнила Лера.
— Абсолютно, — подтвердил Соломатин. — Главой ты станешь пока номинально. Никакого официального объявления мы делать не собираемся. До моей смерти точно. Будешь присутствовать на совещаниях, подписывать некоторые документы… Хочу, чтобы ты была в курсе принятых мною решений. Чтобы понимала их суть.
— Всех решений?
— Абсолютно, — снова заверил отец.
— Даже самых кардинальных и бескомпромиссных?
Он слегка улыбнулся:
— Я же сказал: всех.
— Хорошо.
— Раз всем всё понятно, давайте приступим. У нас еще много работы, — сказал он, и Рыбаков вновь перехватил нить разговора.
Максим Витальевич подробно объяснял значение каждой бумажки и где нужно подписать.
Дом, в котором они сейчас находились, достался Матюше, и он усмехнулся:
— Даже этот дом?
— Да. Теперь я, можно сказать, нищий. Надеюсь, сынок, ты меня на улицу не выгонишь.
— Ладно уж, так и быть, живи тут, — рассмеялся Матвей. — У нас теперь Лерка самая важная. Главное, чтоб ее не украли…
— Кстати, сын, ты прав…
— Ни за что на свете, — Лера оборвала отца, не дав ему договорить. — Папа, нет! Я не буду ходить с охраной. Иначе больше ничего не подпишу!
— Ладно, потом это обсудим, — примирительно проговорил отец.
— Даже обсуждать не будем!
Матюша бросил на сестру извиняющийся взгляд. Он хотел всего лишь пошутить и не думал, что отец сразу примется закручивать гайки.
Лера веселья брата не разделяла. Каждая новая подпись множила ответственность. Росло осознание ее масштабов, а так же понимание, что вместе с колоссальным капиталом, отец нажил целую когорту непримиримых врагов, которые теперь станут и ее врагами тоже. Теперь уже на официальном уровне.
Лера поделилась с отцом своими соображениями, на что Альберт Сергеевич ответил:
— Это неизбежно. Поэтому я и хочу оформить всё сейчас. Чтобы ты научилась различать, кто есть кто.
Когда они покончили с документами, у Леры заломило шею. Она будто физически почувствовала груз, хоть пока и номинальный, который так неожиданно свалился на ее плечи.