Освободи меня
Шрифт:
– Расскажи немного о себе, Ник, - сказала Харпер, поднимая вилку с комбинацией картофеля, клюквы и индейки.
Ник внезапно засмущался и будто... черт побери, его брат нервничал? Грешники в аду сегодня будут кататься на льду. Он отпил большой глоток газировки и кое-как выдавил два слова.
– Например, что?
Харпер наколола на вилку стручковую фасоль.
– Ну не знаю... боксеры или трусы-плавки?
Теперь пришла очередь Ника поперхнуться напитком. Черт, вечер становился все веселее. Его брат реально краснел. Но зная, что Ник может ляпнуть что угодно, Хадсон задержал
– Я, ээ...
– Ник запнулся.
– Я шучу, - рассмеялась Харпер.
– Что-нибудь попроще, например, чем ты зарабатываешь на жизнь?
Нику было бы проще, придерживайся она темы нижнего белья, подумал Хадсон, разрезая индейку.
– Вообще я только что устроился на новую работу.
Хадсон замер, не донеся вилку до рта.
– Правда?
– Ага. Вы смотрите на нового баристу в Старбакс.
– Это здорово, Ник, - сказала Алли.
– Где именно?
– На перекрестке Дирборн и Дивижн.
– Если тебе нужна была работа, надо было прийти ко мне, - сказал Хадсон, прежде чем отправить вилку в рот.
– Нее, бро, все в норме. Ты достаточно для меня сделал. К тому же я знаю, каким кораблем ты управляешь.
Харпер улыбнулась.
– Я бываю в том месте почти каждые выходные. Может, будем с тобой видеться иногда.
– Можем заходить вместе, - подключилась Алли.
– О боже, - Харпер выпучила глаза.
– Не уверена, что Ник готов к твоим специальным заказам. Лучше дай ему несколько недель, прежде чем требовать с него двойной обезжиренный ванильный латте, очень горячий и немного пенки.
Алли повернулась к Хадсону, и тот вскинул руки в знак поражения.
– Не жди у меня защиты против этого.
– Ладно, - Алли переключилась на Ник.
– Тогда возможно ты сможешь научить своего брата пользоваться его машиной для эспрессо.
– Извини, но этот чувак - безнадежный случай.
Все засмеялись над ним, но Хадсон в тот момент был счастливее некуда. Все четверо беззаботно беседовали, и он не мог не замечать, как улыбались Ник и Алли. Харпер тоже присоединилась к ним. Почти два часа комната была полна лишь звуками вилок, звякавших о тарелки, звоном бокалов и смехом, который был точно вишенка на торте.
Ник откинулся на стуле и погладил живот.
– Черт, Алли, это было отменно.
– У кого-нибудь осталось место для десерта?
Боже, нет, подумал Хадсон, бросая салфетку на стол. Он был набит под завязку, не говоря уж о том, что ужин продлился довольно долго. Он был готов к моменту, когда Труляля и Траляля попрощаются и отправятся по домам, а он останется наедине с Алли.
– Я не смогу съесть ни кусочка, - сказала Харпер.
– Снимаю шляпу перед шеф-поваром.
Слава Богу. На мгновение Хадсон даже задумался, не сказал ли это вслух, но раз никто не пнул его под столом, видимо, не сказал.
Все встали, чтобы убрать тарелки со стола, ставя их одну на другую и складывая сверху столовое серебро.
– Ох, дерьмо, - сказал Ник.
Хадсон бросил взгляд на брата, затем на окно. Снаружи Лейк Шор Драйв превратился в заснеженную парковку. По меньшей мере два фута снега выпало за вечер на дороге у озера. Один за другим люди выходили
– Черт, - Алли подошла ближе к окну.
– Мы не сможем отправить их в такую погоду, - прошептала она подошедшему Хадсону.
– Они даже не смогут поймать такси.
Проклятье, она была права.
– Нет, конечно же нет. Они останутся здесь. У меня много комнат.
Алли приподнялась на цыпочках и мягко поцеловала его в щеку. Совсем не то, что было у него на уме, но ночь еще не закончилась. Если повезет, их гости скоро отправятся по кроваткам.
***
Необходимость ограничиваться спальней серьезно поменяла планы Хадсона. И не в лучшую сторону. Хоть он и наслаждался вечером, но соглашаясь на все эти декорации, он представлял, как использует елку, пылающее пламя и мерцающие огоньки как идеальную атмосферу для его собственной версии празднования Рождества. Но у матери-природы другие планы. Например, устроить ему ночевку с братом и эксцентричной лучшей подругой его девушки.
Алли вошла в комнату и закрыла за собой дверь. И когда она щелкнула замком, стало ясно, что у нее тоже есть свои планы.
– У меня есть для тебя сюрприз.
Он склонил голову набок.
– Ты уже вручила мне подарок.
– Это было то, что можно положить под елку и что ты мог открыть перед Ником, - в ее взгляде мелькнула порочная искорка, и его заинтересованность подскочила до предела.
– Этот подарок требует более интимного места вручения.
Ее пальцы начали постепенно расстегивать изящные пуговки на красной кофточке. Полы потихоньку расходились в разные стороны, открывая его взгляду кружевной лифчик и нежные окружности грудей. Хадсон сжал руки в кулаки. Гребаный ад, этого он и хотел.
Он шагнул к ней, но Алли повернулась и направилась в ванную. На ходу она обернулась, нарочно позволив кофточке соскользнуть с плеча, оголяя нежную кожу. Хадсон застонал, начиная чувствовать, как она влияет на него, как жесткий бугор возбуждения начинает подниматься в штанах. В то же время он услышал тихий смешок Алли, донесшийся из ванной.
Выругавшись себе под нос и быстро поправив свое достоинство, он прошел в кабинет, соединенный со спальней. Обойдя массивный стол, он открыл центральный ящик. Вид длинной узкой коробочки с логотипом Картье отозвался знакомой болью в груди, когда остатки парня-подростка из прошлого схлестнулись с надеждой на будущее.
После Алли он никогда не будет прежним. Именно ее ему не хватало всю жизнь. Хадсон никогда не чувствовал себя по-настоящему цельным с другой женщиной. Он мог уезжать по делам на долгое время и никогда не скучал. Он мог держать одну из них под руку и забывать, что они находятся в одной комнате. И он бесчисленное количество раз уходил от них, не оглядываясь назад. Но Алли поглотила его. Бросала ему вызов. И когда они занимались любовью, он чувствовал себя цельным.
Хадсон убрал коробочку в карман и вернулся в спальню. Алли стояла перед ним черной атласной сорочке с кружевами. Вид ее заставил его остановиться на полпути, и вся хрень из прошлого стала лишь отдаленными дурацкими мыслями. Он резко втянул воздух - она была сногсшибательна.