Освободи меня

Роджерс Эми.К.

Подойдя сзади, Хадсон обвил ее талию руками и прижался губами к уху.

– Пошлая смс-ка тебя устроит?

– Не совсем Ромео и Джульетта, - рассмеялась она.
– Но опять-таки, у них все сложилось не очень хорошо.

– Тоже верно, - в обнимку они прошли оставшуюся часть тоннеля. Выйдя на задний двор из кирпича и камня, Алли попросила женщину сфотографировать их. Алли была уверена, что позировать для фото с легендарным балконом для Хадсона было все равно, что позировать с Микки Маусом, но он согласился.

– Что внутри дома?
– спросил

он.

– Музей, костюмы и бутафория из фильма Дзеффирелли(33) , - Алли пошла к дому. Сделав несколько шагов, она поняла, что Хадсон за ней не последовал.
– Ты не пойдешь внутрь?

Хадсон поднял взгляд от путеводителя.

– Если память мне не изменяет, балкон для Джульетты. Ты иди, я буду здесь, - он кивнул на бронзовую статую в дворике. В глазах его мелькнули порочные искорки.
– Согласно этой твоей книжке, если потереть правую грудь Джульетты, это приносит удачу.

– Тебе сначала придется пробраться сквозь толпу таких же подростков, как и ты, - поддразнила она.

– Я бы скорее потер твою грудь, - усмехнулся он.
– Но не думаю, что этот вариант сейчас уместен.

Засмеявшись и покачав головой, Алли направилась к каменному зданию. Она быстро миновала различные выставки, остановившись только один раз, чтобы сделать фото кровати, которая использовалась при съемках фильма. Все еще держа в руке телефон, она вышла на балкон. И тут же ее телефон завибрировал, уведомляя о новом сообщении. И ее сердце растаяло от слов Хадсона, искусно сплетенных с теми, что говорил Ромео, наблюдая за Джульеттой из сада.

Что за блеск я вижу на балконе...И одним взглядом, в одно мгновение ты пленила мое сердце... О, это моя любовь.

Алли подняла голову, ища глазами Хадсона среди толпы. Она нашла его не в очереди к бронзовой скульптуре, а прислонившимся к входу в тоннель с телефоном в руке. И в тот самый момент, когда их глаза встретились, между ними завибрировала связь, зародившаяся с первой же встречи. Она всегда была там, даже когда Алли изо всех сил старалась запихнуть ее в дальний угол сознания. И Хадсон тоже чувствовал эту связь. Это было заметно по тому, как темнели его глаза, окидывавшие ее взглядом с головы до ног, по тому, как менялась его поза, когда она входила в комнату, по тому, как приоткрывались его губы, когда она касалась его кожи.

Прижав телефон к груди, она одними губами произнесла:

– Я люблю тебя.

– Пойдем, - так же беззвучно произнес он.

Алли со всех ног кинулась вниз по лестнице.

(30) Извините, но поезд (итал.)

(31) Спасибо (итал.)

(32) Итальянское мороженое.

(33) Франко Дзеффирелли - итальянский художник, режиссёр театра и кино, продюсер, сценарист, дважды номинировавшийся на премию 'Оскар', получивший премию BAFTA, пять раз завоевавший премию Давида ди Донателло, дважды - премию 'Эмми'. Известен своими экранизациями и постановками Шекспира.

Глава 26

Пока машина везла их обратно к станции, Хадсон держал Алли за руку, рисуя большим пальцем круги на ее коже. Этот контакт, пусть и небольшой, был бесспорно интимным. Каждое поглаживание эхом отдавалось в ее теле, пытая ее обещанием того, что ждет впереди.

Прикусив губу, она посмотрела на него.

– У тебя опять это выражение лица, - пробормотал он.

В этот раз Алли точно знала, о чем он, поскольку сделала это нарочно.

– Я хочу поцеловать тебя, - прошептала она в ответ.

Хадсон уткнулся носом в ее щеку.

– Я собираюсь сделать с тобой куда больше, чем просто поцеловать, - его язык обвел раковинку ее уха, зубы прикусили мочку. Эти ощущения послали острый укол удовольствия к ее паху

– Пойдем, - сказал он.
– Мы на месте.

Через считанные минуты они оказались в поезде. Хадсон живо устремился по коридору, таща за собой Алли за руку, так что ей приходилось спешить, чтобы успеть за ним. Но когда они добрались до вагона, он резко остановился. Развернувшись, он подтолкнул ее к двери, прижимая ее бедрами.

– Я хочу тебя голой. Сейчас же, - прорычал он, прежде чем сплавить их губы воедино. Алли услышала сзади позвякивание ключей. Мгновение спустя дверь отворилась, и они ввалились внутрь, переплетясь руками, ртами и языками.

Их поприветствовал испуганный британский акцент.

– Мистер Чейз, мисс Синклер.

Алли и Хадсон дружно повернулись и увидели их стюарда, склонившегося над маленьким столиком и суетившегося с безупречным набором для чаепития.

– Послеобеденный чай обычно подается в гостевом вагоне. Я предположил, что вы вернетесь прямо перед отправлением, так что я ээ... взял на себя смелость...

– Это замечательно, Эндрю, - вмешалась Алли, пытаясь избавить бедного стюарда от страданий. Когда он посмотрел на нее, она ободряюще улыбнулась.
– Как раз то, что нужно после всей этой толпы.

Хадсон пробормотал что-то себе под нос, и хотя Алли не смогла разобрать, что он сказал, она догадывалась, судя по настроению. Она едва сдержала смешок.

Эндрю выпрямился и пригладил накрахмаленный белый пиджак.

– Коктейли будут поданы ровно в пять в вагоне-баре, - начал он, рассказывая, несомненно, хорошо заученный текст.
– После этого в столовой C^ote d'Azur будет подан неспешный ужин из четырех блюд, приготовленных нашими шеф-поварами прямо в поезде.

Описание звучало прекрасно и оправдывало ожидания Алли. Но она была готова поспорить, что Хадсон ни капли не заинтересован в 'неспешном'. Ее подозрения подтвердились, когда он раздраженно выдохнул и прошел в прилегающую комнату. Краем глаза она заметила, как он поправил свои джинсы и сердито провел рукой по волосам. Повернувшись налево, затем направо, он открыл узкую дверь с лакированной мозаикой. За ней оказалась небольшая раковина и овальное зеркало.

– Где ванная?
– спросил Хадсон.