Освободи меня

Роджерс Эми.К.

– Могу я принести вам что-нибудь?
– спросил молодой официант.

– Нет, благодарю вас, - сказала она, не отводя взгляда от Хадсона.
– Я уже нашла, что хочу, - она пробралась через толпу, лавируя между столиками, пока не очутилась прямо за ним.
– Прошу прощения, это место занято?
– она не узнала собственный голос - идеальное сочетание невинного вопроса и предвкушения, от которого перехватывало дыхание.

Хадсон повернулся к ней, и глаза его засветились весельем.

– Вовсе нет, - он указал на свободный барный стул.
–

Прошу вас, присоединяйтесь ко мне, - его взгляд опустился ниже, когда она скрестила ноги, нарочно позволяя глубокому разрезу обнажить бедро.
– Шампанского?

– С удовольствием, - она улыбнулась с напускной скромностью.

Хадсон поймал взгляд бармена.

– Бокал 'Кристал' для леди.

– Так что привело вас на Восточный экспресс?
– спросила она, продолжая их игру.

– Хмм, - он сделал глоток скотча из замысловато украшенного низкого стакана, грани которого блеснули, отбрасывая отсветы.
– Я планировал романтический побег с женщиной, которую люблю. Но, похоже, здесь целый заговор, нацеленный мне помешать.

Алли улыбнулась.

– Похоже, этой женщине очень повезло. И что-то подсказывает мне, что она этим всем наслаждается. Кроме того, еще не вечер. А завтра канун Нового года.

– Действительно.

Бармен поставил фужер с шампанским на полированную деревянную стойку перед ней. Алли подняла бокал.

– За новые начинания.

Хадсон чокнулся об ее бокал.

– За новые начинания, - сказал он, удерживая ее взгляд, пока она отпивала игристое вино.

– Так какие у нас планы на канун Нового года?

– Я собирался тебя удивить, но теперь боюсь, что ты будешь разочарована, раз тебя так восхищает перспектива перецеловать каждого гребаного итальянца, - сказал он с усмешкой.

Алли улыбнулась поверх бокала.

– Ты знаешь, что я тебя просто дразнила.

Хадсон выгнул бровь, намекая на непреднамеренную двусмысленность ее ответа(34) , и Алли покраснела.

– Скажи мне, пожалуйста.

– Не надо делать щенячьи глазки, Алессандра, - Хадсон хихикнул.
– Как будто я могу тебе в чем-то отказать.

– Я не делаю щенячьи глазки.

– О да, еще как делаешь, - он покачал головой.
– И помоги мне Боже, это каждый раз работает.

Она отпила еще немного шампанского. Напиток был игристым и прохладным, пузырьки согревали изнутри.

– Ну и?

– Я запланировал для нас ночь на частной яхте на Темзе. Мы посмотрим на фейерверки над Лондонским мостом, а затем спустимся с палубы на остаток вечера.

– Лодка? Я начинаю улавливать смысл. Самолеты, поезда и автомобили?

– Полагаю, мы уже поставили галочки напротив самолетов и автомобилей...

– Так что остались только поезда, - сказала она, заканчивая мысль. Обещание, промелькнувшее во взглядах, которыми они обменялись, послало мурашки по ее коже.

– Мистер Чейз, ваш столик готов, - сообщил управляющий. Они проследовали за ним в зал C^ote d'Azur, роскошную столовую, украшенную непрозрачными стеклянными панелями, созданными Рене Лаликом(35) . Кто-то

из них мог предложить или покончить с ужином побыстрее, или вовсе его пропустить. Но предвкушение ночи в сочетании с пониманием, что в их распоряжении не только вся эта ночь, но и все оставшиеся ночи в их жизни, действовало опьяняюще. Так что по молчаливому согласию они остались за столом, наслаждаясь друг другом, прекрасным ужином из четырех блюд изысканной кухни, отличным вином и долгими взглядами. Каждое движение Хадсона, начиная с того, как он поглаживал ножку бокала, и заканчивая тем, как он слизывал вино с губ, все сильнее очаровывало Алли. К моменту, когда был подан десерт, желание, заряжавшее воздух между ними, превратилось в осязаемую силу, окутывающую их пеленой, за которой не существовало никого и ничего, кроме их двоих, их сильного желания, их жажды.

– Готова идти?
– наконец, спросил Хадсон.

– Да, - выдохнула она, едва способная говорить в таком распаленном состоянии.

Хадсон встал и предложил ей руку. Потемневшим взглядом он внимательно наблюдал, как она вложила руку в его ладонь и встала.

– Прекрасное платье, - сказал он.
– Кажется, я забыл упомянуть это ранее.

Его взгляд блуждал по ее телу, и она знала, что он думает о том, как она выглядит под этим платьем, о шершавых напрягшихся сосках, о влажной и готовой плоти.

– Спасибо, - она подошла ближе, заслоняя собой руку, скользнувшую между их телами. Полувозбудившееся достоинство Хадсона за секунды стало каменно-твердым.

Он выгнул бровь.

– Нашла что-то по душе?
– спросил он тихим хриплым голосом.

Алли прислонилась к нему еще ближе, губами касаясь уха.

– Кое-что, что хотела бы ощутить внутри себя, - выдохнула она, обвивая пальцами его длину. И когда он дернулся у нее в руке, она невольно улыбнулась. Ей нравилось осознавать свою власть над ним, и что он бессилен контролировать свою реакцию.

Низкий стон зародился в глубине его груди.

– Пошли, - прорычал он.

Обняв Алли за талию, он провел ее по коридорам поезда до их вагона. Пока Хадсон возился с ключом, Алли прижалась к его спине, рукой поглаживая его через брюки костюма.

– Проблемы с замком?
– спросила она, даже не пытаясь скрыть смешок.

Хадсон издал смешок.

– Возможно, если бы меня так не отвлекали, - за звуком поддавшегося замка немедленно последовал скрип открывающихся дверей.
– Да вы нахрен издеваетесь?!
– практически заорал он.

Алли выглянула из-за плеча Хадсона. Как и было обещано, Эндрю превратил вагон в уютную спальню. Лампа с бахромчатым абажуром, стоявшая на небольшом столике, заливала комнату мягким оранжевым светом, из антикварного радиоприемника лилась классическая музыка. На взбитых перьевых подушках лежали небольшие шоколадки, роскошные льняные простыни были слегка откинуты, приглашая гостей в постель. Единственная проблема была в том, что место для ночлега состояло из двух кроватей в пульмановском стиле, расположенных друг над другом.