Освобождаясь от пут
Шрифт:
В учительской была небольшой спор о том, что делать с мальчиком, но Дамблдор защитил его – невинен, пока не доказана вина – как позднее рассказал Гарри Северус. Гарри усмехнулся, вспомнив те же самые слова несколько лет назад, когда была открыта Тайная комната, и Снейп – нет, не Северус, то, совершенно определенно, был скользкий мерзавец Снейп – подозревал их. Северус, похоже, не помнил.
Северус был уверен в ответственности Терри за ночное проклятие, и теперь Гарри согласился с ним, однако не мог понять, почему оправдания Терри были такими слабыми и глупыми. Он, конечно, знал о последствиях такого поступка. Гарри не мог его понять.
– Возможно, кто-то еще использовал его палочку, – подвел он для Северуса итог внутреннего обсуждения.
Тот обратил на него задумчивый взгляд.
– Он в то время не был в общежитии!
Гарри неловко пошевелился.
– Возможно, это было простое совпадение.
– Все это слишком подозрительно, тебе не кажется?
Гарри кивнул.
– Это – моя проблема. Он не так глуп. Он из Рэйвенкло!
Северус улыбнулся.
– Это другой вид интеллекта, слизеринский.
– Так это был один из твоих слизеринцев!
– Эй, Квайет, ты делаешь необоснованные выводы!
Гарри пожал плечами и оставил тему.
На следующий день Симуса выписали из лазарета.
Он смог позавтракать с однокурсниками в Большом Зале.
Но он не сел на свое обычное место за гриффиндорским столом. Вместо этого он подошел к директору и что-то прошептал ему на ухо. Дамблдор улыбнулся и одобрительно кивнул. Симус улыбнулся.
– Попрошу вашего внимания! – усилил свой голос Дамблдор.
Большой Зал затих, и все посмотрели на директора и стоявшего рядом с ним Симуса.
– Может, они нашли преступника, – пробормотал Арес Гарри. Тот покачал головой.
– Я так не думаю. У меня другое подозрение…
Директор продолжил:
– Мистер Финниган хочет кое-что сказать, – произнес он и сел.
Симус нервно прочистил горло.
– Я только хочу… – он кашлянул и снова прочистил горло. – Я только хочу поблагодарить Квайетуса Снейпа за то, что он помог мне, – произнес он и нервно потер затылок, совершенно забыв то, что хотел сказать. – Хм… ну… спасибо, – он покраснел и поспешил на свое место.
– Какой позор! – Арес бросил на Малфоя насмешливый взгляд и продолжил притворно жаловаться. – Слизеринец защищает гриффиндорца!
– Он не слизеринец, – проскрипел Малфой.
– Мне действительно жаль твоих однокурсников, Малфой. Быть с тобой на одном факультете… действительно позор…
– Мне жаль себя, кузен. Быть с тобой в одной семье… гораздо неприятнее.
За слизеринским столом воцарилась тишина. Все уставились на них. Гарри услышал тихое «клик», когда на тарелку упал чей-то нож.
Гарри с любопытством посмотрел на Малфоя. Да, иногда он ненавидел все это высокорожденное магическое общество с его глупой эндогамией.
– Слава Богу, только троюродный брат, Малфой.
– Так ты знаешь…
Гарри пожал плечами.
– Я вижу, кто-то велел тебе вести себя со мной более доброжелательно.
Малфой впился в него взглядом, но не сказал ни слова.
– Ладно, тогда я должен идти, извините, – обернулся он к слизеринцам. – Извиняюсь, шоу закончено, – затем он наклонился к Аресу: – Увидимся на арифмантике.
Арес кивнул, и Гарри отправился на заклинания.
Когда он вошел, все одобрительно посмотрели на него.
– Привет, Квайетус, – сказал Невилл.
Гарри кивнул ему и сел на свое место.
– Эй, приятель, спасибо, – это был Дин. Парвати и Лаванда тепло ему улыбнулись.
Казалось, все его наконец приняли.
Все, кроме одного.
Рон сидел на стуле, скрестив руки, и смотрел на Гарри с такой ненавистью, какой, Гарри был уверен, тот не проявлял даже к Малфою.
Гарри почувствовал, что его победа была совершенно бесполезна.
Он никогда не сможет завоевать дружбу Рона.
Дружба… Он словно оставался в гавани, глядя, как большое судно под названием Друг с Роном на борту отчаливало, чтобы никогда не возвратиться.
Глава 9. Визит домой.
Гарри бежал к гриффиндорской башне. Он должен был поговорить с Гермионой как можно скорее, и он знал, что может найти ее в гриффиндорской гостиной, занимающуюся с Роном, или – в случае Рона – притворяющегося учащимся.
Да, Рон был бы там, Гарри был уверен в этом, но ему было все равно. Он хотел сказать хорошие новости Гермионе прямо сейчас. Их работа не была напрасной, Северус нашел подходящее зелье (или лучше сказать, зелья), и во время его последнего визита в госпиталь Святого Мунго Люпину начало становиться лучше настолько быстро, что доктора собирались выписать его дня через четыре или даже раньше. Гарри прыгал от радости, когда Северус прошлой ночью вернулся из госпиталя. Тот смертельно устал от дней (и особенно ночей), проведенных за упорной работой, но она была успешной. Люпин сделал свои первые шаги к полному выздоровлению, и впервые за два месяца пришел в сознание и заговорил с Северусом.
– Амицития, – прошептал Гарри толстой леди, которая отъехала, впуская его внутрь.
Его охватило такое чувство, словно он все еще был в этом колледже… Гарри внутренне вздохнул и бросил жаждущий взгляд в сторону спален. Он и Рон – друзья…
Гарри все еще не отказался от мысли подружиться с ним. Ну, возможно, Рон сделал и сказал ему много мерзких вещей, но рыжеволосый мальчик все еще горевал, Гарри чувствовал это, и тот часто бросал полный боли взгляд на пустое место своего мертвого друга на уроках, и не пытался начать новую дружбу, исключая Гермиону – но это был другой вопрос. Гермиона была не другом, а его девушкой, и это была большая разница.
Его отвратительное поведение по отношению к Гарри даже привело к его изоляции от одноклассников, которые теперь поддерживали «Квайетуса» в их обычных спорах. Гарри никогда не хотел этого, он мог защитить себя, так что отказывался от помощи взволнованных одноклассников во время ссор.
– Привет, Квайетус, кого ты ищешь? – это был Невилл.
Гарри улыбнулся мальчику, который, очевидно, не был глубоко погружен в учебу.
– Гермиону, – сказал он и улыбнулся. – У меня есть для нее очень хорошие новости.