Освобожденные
Шрифт:
В женском туалете я умываю лицо и руки ледяной водой. Рядом с Алексом я чувствую себя одурманенной. Он оказывает на меня такое влияние, что я не могу это контролировать. Это опасно. Очень опасно! Влюблённость ослепляет меня, делает наивной и доверчивой. Я не допущу, чтобы кто-то снова меня ранил. У Алекса есть девушка – невероятно привлекательная.
Я закручиваю кран и отхожу на шаг, чтобы посмотреть на себя в зеркало в полный рост. С моим метр шестьдесят пять роста я не смогу сравниться с топ-моделью. И уж тем более с такими бёдрами. Моя мама говорит, что с таким тазом только рожать и рожать,
Кто-то нажал кнопку слива. Я отрываюсь от своего отражения и вытираю руки. Дверь кабинки открывается о оттуда выходит...Олив – подружка Алекса!
Она пренебрежительно смотрит на меня в зеркале, потом мочит руки, неторопясь их намыливает, и всё время при этом пялится на меня. Только когда выключает воду, она начинает говорить:
— Что, опять намереваешься влезть в заголовки?
Я не отвечаю на такой тупой вопрос и собираюсь от неё отвернуться. Неожиданно Олив хватает меня за руку и тянет назад.
— Слушай меня внимательно, маленькая сучка, — шипит она мне прямо в лицо. — От тебя масса неприятностей. Держись от Алекса подальше. Ты меня поняла?
Я вырываюсь.
— Эй, совсем обнаглела?! — язвлю я.
Она машет указательным пальцем у меня перед лицом.
— Я тебя предупреждаю, в следующий раз пресса не будет к тебе так снисходительна! Я позабочусь об этом, девочка со сцены!
Она говорит эти слова с таким презрением, что все возражения застревают у меня в горле. Олив стремительно покидает дамский туалет, и оставляет меня пристыженную и униженную одну.
Эта история с «девочкой со сцены» всё ещё задевает меня. Я не одна из этих девушек-поклонниц или фанаток, которые будут любой ценой цепляться за звезду. Но именно в таком свете пресса всё и выставила. В некоторых статейках даже утверждали, что я ненормальная сталкерша. Именно это Олив сейчас имела в виду? Она точно позаботится о том, что моя репутация в итоге будет разрушена. Тогда я могу забыть о своей работе.
Морально уничтоженная я выхожу из туалета и отшатываюсь, когда вижу Олив, стоящую рядом с дверью. Но она меня не замечает. Олив слишком увлечена разговором со своим собеседником. Выглядит так, что они близки, так как он приложил руку к её руке. Это очень нежный и доверительный жест. Так кажется до того момента, пока она говорит что-то неразборчивое своему знакомому. Тут же идиллия обрывается, и она проходит безразлично мимо меня, а следом за ней...Ноа!
В недоумении я смотрю им вслед. Даже не знала, что Олив и Ноа поддерживают отношения. Знает ли об этом Алекс? Он постоянно цапается с братом, и эти двое совсем не кажутся любящими братьями. Всё! Стоп! Эти вещи меня не касаются, и я хочу держаться от них подальше. У меня уже и так куча проблем из-за Олив и Алекса. Мне следует держать его на расстоянии, хочу я этого или нет, но очередных нападок со стороны прессы я не выдержу.
Я сажусь на один из свободных барных стульев и всё-таки заказываю себе Капиринью. Бармен лукаво мне подмигивает и, несмотря на его слегка выдвинутую вперёд челюсть, я нахожу его вполне симпотным. Хорошо, говорю я себе, тогда я нажрусь в его компании как следует, чтобы он отвлёк меня от мыслей об Алексе.
***
Ва-а-а-а-у!
Всё больше я втягиваюсь в процесс, и теперь у меня получается держать темп. Я раскручиваю в воздухе волосы. Потом сто процентов будет куча колтунов, но мне всё равно. Мне нужна разрядка.
Неожиданно я замечаю, что земля под ногами начинает двигаться. Ощущения как на лодке. Потом я падаю вперёд и не успеваю ухватиться за что-нибудь руками. Вместо этого я грохаюсь прямо лбом об пол.
Твою ж мать! Это очень больно, а ещё как-то...
— Эй!
Кто-то убирает волосы у меня с лица.
— Ты как, нормально?
Меня трясут.
— Да-да, — пищу я и пытаюсь подняться. Сильные руки помогают мне, и снова убирают мои волосы. Передо мной стоит Алекс и держит меня за предплечья. Снова мои ноги подкашиваются, и я стремлюсь к полу, но он обхватывает меня руками.
— Я тебя держу, — шепчет он мне в волосы и ведёт на выход.
Свежий воздух бьёт по мне, как кулак, и теперь я чувствую, как сильно алкоголь ударил мне в голову. Блин, проклятье! Мне не стоило пить столько Капириньи, и теперь ещё Алексу пришлось прийти мне на помощь. Резко я смотрю по сторонам в поиске папарацци. Они ни в коем случае не должны видеть нас в такой ситуации! Это будет катастрофа! Я отталкиваю его, спотыкаюсь, делаю два шага назад и плюхаюсь на лавку.
— С тобой я никуда не пойду! — говорю я и скрещиваю, как упрямый ребёнок, руки на груди. Алекс смеётся:
— Не знаю, что я тебе сделал, но я точно не оставлю тебя сидеть тут одну в таком состоянии.
И вот он уже садится рядом со мной.
— Нет-нет! — кричу я и отодвигаюсь минимум на метр, но он снова пододвигается ко мне. — Не приближайся! — Я отпихиваю его и снова отдаляюсь.
Ай! Я приземляюсь задницей на землю. Это жесть как больно, даже сильнее, чем моя головная боль. И снова Алекс помогает мне встать.
— Послушай, Сэм. У тебя приличная шишка на лбу.
Шишка? Осторожно я прощупываю пальцами лоб. Ай! Действительно, там ощущается маленький бугор. Я выгляжу как полная идиотка.
— Пожалуй, я воспользуюсь возможностью и верну тебе должок сейчас. — Он подмигивает, обнимает меня рукой и ведёт на парковку, где стоит автобус. Когда мы до него доходим, Алекс стучит в окошко, а потом двери, словно по волшебству, открываются.
— Хе-хе, нашей бедняжечке плохо? — слышу я, как говорит Руди.