Освобожденные

Рейц Сара

Даже если я работаю за кулисами, в этот момент волнение музыкантов передаётся и мне. Это чувство немножко как наркотик – опьяняет.

Я остаюсь стоять на последней лестничной ступеньке. Ещё один шаг и публика меня увидит. Я киваю Верстигену, который занимает позицию рядом со мной. Барабанщик выдвигается вперёд, даёт пять Верстигену и выходит на сцену. Сразу же раздаются аплодисменты, но он делает безучастный вид. Следующая Янда – единственная девушка группы. Её тоже громко приветствуют. Ноа пропускает все ритуалы и сразу выскакивает на сцену. А потом Алекс на очереди, тоже

даёт пять Верстигену и на мгновение останавливается передо мной. Он приподнимает мои солнцезащитные очки и подмигивает мне.

— Наслаждайся зрелищем, — говорит он мне и присоединяется к остальным членам группы. Теперь только вперёд. Начинают звучать инструменты, и Алекс стоит с распростёртыми руками у края сцены – абсолютный шоумен. Публика обожает его. Такой бури оваций я уже давно не слышала.

Глава 3

Конечно же я слежу за выступлением «Освобождённых» не со своего удобненького привилегированного места. Мне ведь нужно много чего ещё сделать. Но я постоянно ловлю себя на том, как внимательно слежу за Алексом. Сейчас я снова стою сбоку и даже аплодирую. «Освобождённые» просто невероятная группа! Даже я уже успела это понять.

Новая песня начинается с мелодии на гитаре, и публика сходит с ума. Особенно женская половина зрителей из кожи вон лезет, чтобы обратить на себя внимание Алекса.

— Леди, — произносит он в микрофон. — Вы знаете эту песню, и знаете, что под неё мне всегда хочется танцевать с прекрасной девушкой.

Снова вопли. Боже, я что, на концерте «Tokio Hotel»?

Неожиданно Алекс подходит ко мне.

— В этот раз я уже успел кое-кого себе присмотреть.

Разочарованные стоны прокатываются по толпе.

Алекс уже рядом со мной и берёт меня за руку. Что? Нет! Нет, нельзя! Он совсем спятил? Я упрямо упираюсь и мотаю энергично головой.

— Пожалуйста! — формируют его губы, но я не сдвигаюсь ни на сантиметр.

— Дама моего сердца чуток стесняется, — поясняет он в микрофон. — Подбодрите её немного!

И вот публика снова аплодирует. Беспомощно я оглядываюсь вокруг себя и, слава богу, обнаруживаю своего босса Кристофера. Он наверняка этого не позволит, по крайней мере я надеюсь. Но он просто стоит и ухмыляется, кивая головой в сторону Алекса. О, нет! Они что, сговорились?! Я ненавижу стоять на сцене, именно поэтому я работаю за сценой. Акцент на ЗА сценой!

— Ну же, давай! — мотивирует меня Алекс, и я сдаюсь. Неохотно я разрешаю вытянуть себя на сцену, и когда оказываюсь на ней, овации раздаются ещё раз, и параллельно начинает играть музыка.

— Как тебя зовут? — спрашивает Алекс в микрофон и подносит его к моим губам.

— Сэм, — произношу я хриплым голосом и чувствую, как щёки обдаёт жаром. Мне так стыдно!

— Сэм, — повторяет он. — Сэм сегодня спасла меня, и поэтому я надеюсь, что вы не против, если я потанцую со своей спасительницей.

Снова все ликуют. Я его спасительница? И как мне это понимать? Я притащила его к сцене, потому что это, чёрт побери, моя работа!

Он всё

ещё крепко держит мою руку и использует эту возможность, чтобы притянуть меня ближе к себе. Очень близко к своим бёдрам. Он чокнутый, однозначно! Я настолько смущена, что отворачиваю лицо.

Музыка становится громче, и Алекс начинает ритмично двигать бёдрами туда-сюда. Он прижимается ко мне так, что у меня нет другого выбора, кроме как двигаться вместе с ним. И вот он начинает петь:

— О, горячая девочка, детка, я хочу тебя...

Что, простите?! Ещё больше краски приливает к моему лицу.

— Мур-р-р, ты такая горячая! Не переставай двигаться. Позволь держать тебя за бёдра... — поёт он и приклоняет колено.

— Я не могу сопротивляться, детка, ты такая горячая!

Алекс проводит рукой по моей талии, поднимается вверх до груди. Я пытаюсь оттолкнуть его руку, но вот он снова стоит передо мной во весь рост и подмигивает мне через мои (да, заметьте, именно мои!) солнцезащитные очки. Его рука скользит дальше по моей спине, пока он флиртует с девушками из публики. Скорее всего, он приглядывает себе кого-то, с кем можно покувыркаться ночью. У этого типа сто пудово туча...

— О, горячая девочка, — он так рядом с моим лицом! — Я готов умереть...

Моё сердце начинает биться ещё быстрее. Я понятия не имею, что со мной происходит или откуда берётся моя неожиданная смелость, но я снимаю с него солнцезащитные очки и надеваю их на себя. Он щурится с непривычки от солнца или от моей наглой выходки – не важно, тем не менее, могу поклясться, что он забыл одну строчку из песни. Потом Алекс всё же ухмыляется, и прежде, чем я опомнилась, он кружит меня рукой.

— О, горячая девочка, — поёт он прямо над моим ухом.

Впервые у меня бегут мурашки по спине от его глубокого, хриплого голоса. Теперь рука Алекса покоится у меня на животе, и он снова прижимает меня к себе. Сейчас зрители прямо перед моими глазами, и я отчётливо вижу, как фанатки в первом ряду закипают, пока он трётся об меня. Да! Он трётся об меня! Это так непристойно. Мне нужно развернуться и врезать ему. Беспомощно я смотрю на край сцены. Кристофер, мой босс, стоит там и наслаждается спектаклем, который устроил Алекс. Он кажется восторженным, поэтому я отказываюсь от идеи устроить впечатляющий уход. Это точно не пойдёт на пользу моей должности в компании.

— Эй, детка, скрась мой день...

Снова он поёт у моего уха, и я поворачиваюсь к нему лицом. Кончики наших носов почти соприкасаются. Его глаза кажутся чёрными, и я не знаю от того ли это, что он недавно накуривался или они действительно такие тёмные – тёмные и опасные. Алекс перестаёт петь, но мелодия продолжает играть. Бэк-вокалисты группы поют припев, а он просто смотрит на меня. Наши бёдра продолжаются двигаться в такт.

— Двигай бёдрами, — подпевает он намного тише в микрофон.