Освоение времени
Шрифт:
Люди Прибоя
Ночь на дворе, а кормить и поить Ивана никто не собирался. И рюкзак с едой отняли…
Площадь постепенно затихла. Вповалку, где их застал сон, спали те, кто встретил его шумом и толкотнёй. И лишь в отдалении светился жёлтым светом прямоугольник окна. Глядя на него, Иван незаметно для себя вздремнул. Во сне он куда-то безостановочно падал и падал, потом опять возвращался в некое первоначальное положение и опять начинал падать.
— Эй, ты! — услышал он сквозь дрёму чей-то шёпот.
В открытые глаза ударил свет окна, до того неяркий, а сейчас, к полуночи, нестерпимый.
— Кто тут?
В ответ прозвучал приглушённый, беззвонный смех.
— Ишь ты, какой быстрый… — проговорил кто-то на том же слегка странном или испорченном английском языке. — Слышал, будто ты из-за Пояса Дурных Веков к нам пожаловал. Верно ли?
— Может быть. Не знаю.
Невидимый в темноте собеседник помолчал.
— Ладно. А откуда вообще? Это-то знаешь?
— Из Ленинграда… Из Санкт-Петербурга.
— Чего?
— Город есть такой. В России. Страна такая есть — Россия.
— Россия?.. — явно озадачился говорящий. — Когда-то я уже слышал о ней. Не от тебя ли самого? — Он опять помолчал, возможно, ожидая от Ивана подтверждения. — Но ты это брось! Брось, говорю… Если ты смог объясниться с дурмами, то не думай, что сможешь морочить мне голову всякими там Ленинградами и Россиями. Я не такой, как ты тут думаешь…
— А кто такие дурмы?
— Не придуривай, говорю! Сам видел и слышал ваш разговор. Хе!.. Ты, правда, больше вопил…
В темноте раздались всхлипывания давящегося от смеха собеседника. Иван шутки не принял.
— Так всё-таки кто они, дурмы?
— Чудно! Из России, говоришь? А язык их знаешь.
— Ты тоже.
— Я жил с первопредком, потому и знаю. Но я никогда не был за Поясом Дурных Веков. А ты был. А кто такие дурмы, будто не знаешь?
— Впервые слышу. Чёрт их побери! Чуть насквозь не проткнули меня.
— Это не они. Дурмы сами ничего не делают. Это Гхор постарался тебя так расшевелить. Ты же сидел, будто не дурмы перед тобой, а какие-нибудь прибойные.
— Доберусь я до этого Гхора…
— Доберись, доберись, — некто, так и неразличимый для Ивана в темноте, вновь захлюпал носом от приступа смеха.
— И доберусь… Как думаешь, — решил спросить Иван о важном для себя в данный момент, — они поесть что-нибудь дадут?
— Ты же Подарок… — По новому взрыву смеха ходок догадался о напрасных надеждах на ужин, но сейчас, как ему показалось, смеялись уже двое. — Кто же тебя кормить будет? Не дурмы же. А Гхор никогда не переступит…
— Ну, тогда, — Иван осторожно ощупал пластырь — укол болел, — мне здесь делать нечего.
— Ха-ха…
Смех погас — Иван стал на дорогу времени. Ему казалось, что сейчас-то он что-нибудь придумает и найдёт способ выбраться из клетки и уйти от неё подальше, а уж потом разобраться, куда его, собственно, угораздило попасть.
Но новое разочарование поджидало его и в поле ходьбы.
Нечто, притащившее его сюда, названное пентами или дурмами, кто их разберёт, Хемом, висело в трёх шагах от клетки. Оно прореагировало на его появление перемещение слева направо. Иван смог разглядеть похитителя поближе. Но первое, бросившееся в глаза, — это его рюкзак. Он, по-видимому, случайно зацепился за одно из сочленений тонких ног паукообразного Хема и теперь придавал ему несколько комичный вид.
— Эй, ты! Хем! — крикнул Иван. — А ну-ка иди сюда!
Конструкция дёрнулась и отплыла от клетки на несколько метров.
— А-а, боишься? — со злорадством отметил Иван. И тише с расстановкой: — А ну, иди сюда, говорю!
Ему хотелось таким способом подманить Хема, как собаку, поближе, чтобы изловчиться и сорвать с него рюкзак. Тогда у него будет еда и бластер, а бластер… О-о!..
Хем не послушался, а двинулся по кривой, центром которой оказался Иван в клетке. Ходок покружился за ним, сделав несколько оборотов. Понял бесперспективность такого кружения, плюнул в сторону Хема и вышел в реальный мир, так ничего и не добившись.
В темноте двора ярко светило окно. Иван потряс головой, словно сбрасывая с себя какое-то наваждение.
Именно наваждение, ибо там, на дороге времени что-то было, от чего у него в голове возник беспорядок. Он там словно позабыл о себе и о своих намерениях.
— Ты чего молчишь, Подарок? — услышал он знакомый шёпот.
— А-а, это ты?
— Кто же ещё? На вот, возьми, пожуй.
В локоть ткнулась рука незнакомца. Иван взял округлый, чуть липкий на ощупь предмет. Машинально поднёс его ко рту, откусил кусочек, пережевал, проглотил. Похоже на сыр, но хрусткий, словно хрящ, и сладковатый. Но есть можно.
Надо было прутья из пистолета перебить, — запоздало и равнодушно подумал он, — надо бы… Тем не менее даже не шелохнулся, чтобы выполнить намерение, а спросил, глядя перед собой в ночь:
— Кто же они, дурмы?
— Спроси, что полегче.
— Что, не знаешь? Хм… Ты же их язык понимаешь и… — Ивану хотелось поддеть говорящего, но незнакомец остановил его.
— Ладно тебе… Я ничего плохого тебе не сделал, чтобы меня на слове ловить. А дурмы… Дурмы, говорят, потомки хурков. А те…
— Объяснил, называется. А хурки кто?
— Как это? — удивились в темноте. — Хурки же! Колдуны и волшебники. Ты же знаешь, Пояс Дурных Веков — их работа.
— Не знаю, — буркнул Иван.
Услышав про колдунов и волшебников, он сразу потерял интерес к разговору.
Который уже раз в различных эпохах и у разных народов ему о них рассказывают, но никто из рассказчиков их никогда не видел, а только слышал от других. Правда, они иногда подсказывали, где их можно, якобы, найти или обнаружить, однако всегда это оказывалось выдумкой чистейшей воды. Побегал Иван уже по времени и пространству, поискал. И не нашёл.