От Альбиона до Ямайки
Шрифт:
– Бетти! Вели седлать по-мужски. И Мэри возьмем с собой на прогулку до Ипсвича, – как раз завершается господский завтрак, так что все задействованные лица в сборе. И мы этим утром опять не попадаем в кузницу. А потом будут уроки, которые мне вести.
– Да, Бетти! Если мы не успеем вернуться к началу занятий в школе, передай Чарли, чтобы занял мальчиков изготовлением якорной цепи, – вот так! Хозяйка – дама предусмотрительная. Хотя какая дама? Ей еще несколько лет до тридцатника – совсем соплячка.
«Вот только так про маму не думай», – буквально топает мне прямо по мозгам Сонька.
«Ладно-ладно, молчу-молчу».
Мигом домчались до городка, пролетели вдоль берега, миновали место, где русло расширяется в эстуарий, и перед нами раскинулся залив, на берегах которого строили несколько разнокалиберных суденышек. Вроде как верфь, но мелкотравчатая. Тут и пара домишек, и сараи, и навесы. Кузница позвякивает неподалеку – типа промзоны.
Лошадок привязали к заборчику. Мы с Мэри сначала спешились, а маменька прямо из седла перекинула поводья через голову кобылы, перегнулась немного, да и оформила узел вокруг перекладины.
Я скорее под навес. Думал, тут доски сложены. Ан нет, бревна. А распускают их на доски продольной пилой, которую дергают с одной стороны вверх, а с другой вниз, как в каком-то старинном фильме про Петра Первого. Пила эта длинная, толстая, зубастая, пропил ведет такой ширины, что, наверное, Сонькин мизинец войдет.
А тут и корабельный мастер подкатил, представился, поинтересовался, чем может быть полезен. Маменька тоже отрекомендовалась и нас с Мэри назвала. Попросила показать все тут и на вопросы ответить.
Оказалось это место доком, где корабли строят с незапамятных времен. При отливе тут уровень воды снижается футов на двадцать, отчего обнажается дно по краям залива. Проход сюда из Оруэлла узкий. К тому же давным-давно его снабдили воротами, которые перекрывают, чтобы обнажившееся дно не затопило. Тут и строят суда, которые потом, уже готовые, сами всплывают, когда воду в док снова запустят. А вот осушить весь залив немыслимо – он для этого чересчур велик. Отсюда и ограничение по глубине. Для старинных-то кораблей и этого было достаточно, зато нынче, когда строят громадины футов по двести в длину, природные достоинства этого сооружения значения не имеют. Даже наоборот, большое судно, бывает, по году строят – если все это время держать воду на низком уровне, не открывая ворот, то больше ничего на воду не спустишь… Мастер с обидой в голосе объяснял нам, как все когда-то было прекрасно и насколько хуже обстоят дела нынче, потому что Гарвич расположен ближе к выходу в море, отчего крупные корабли строят сейчас там и спускают в воду на катках. Софи и Мэри это было ужасно интересно, да и маменька выглядела одухотворенной, а вот мне нужно было увидеть мачту настоящего крупного судна, чтобы обмерить и прикинуть, видя натуру, а не вспоминая то, на что раньше особого внимания не обращал.
– А далеко отсюда до этого Гарвича? – Сонька наконец-то удосужилась спросить о деле, а то все щебетала о пустяках.
– Рукой подать, – вздохнул мастер, – если лодкой идти. А верхом в объезд два дня скакать.
Лодку мы нашли без труда. С парусом, разумеется. Но путь на ней до вожделенного Гарвича оказался не таким уж близким – с полдня где-то плыли мы вниз по все тому же Оруэллу мимо берегов, на которых деревья теряли желтую листву. Иногда видели стада овец или любовались каменистыми выходами. Вообще-то путь наш пролегал через эстуарий, достаточно широкий, так что двигались мимо не берегов, а берега, потому что второй был далековато. Я уже ждал появления впереди открытого моря, когда лодочник взял вправо. А едва мы обогнули мыс, увидели несколько крупных кораблей, лежащих на берегу в разной степени достроенности. Да и на воде покоились корпуса, на которых продолжались работы. Вот тут совсем другое дело. Не берусь уверенно классифицировать увиденное, но размера кое-что было подходящего и даже имело мачты.
Глава 13. На чем строятся башни
– Давно из Парижа, мадам? – обратился к маме благородно одетый джентльмен, едва мы сошли на берег прямо посреди верфи. Обратился он по-английски.
– Полагаете, что только француженки могут позволить себе носить мужское платье? – вопросом на вопрос ответила леди Корн.
– Мы живем в свободной стране и можем носить все, что нам удобно, – застав свою хозяйку врасплох, успел ввинтиться я.
– Что угодно высокородному господину? – почуяв начинающийся скандал, Мэри немедленно перевоплотилась в служанку, что колоссально противоречило ее одежде – дорогой и со вкусом отделанной.
– Баронет! – воскликнул еще один роскошно одетый мужчина, подошедший справа. – Представьте меня вашим прелестным гостьям…
Тут вот какая закавыка. Попа у нашей мамы на фоне высокого роста не выдает в ней рожавшую женщину. То есть, наверно, она шире, чем была в девичестве, но сейчас выглядит далеко не выдающейся, а пропорциональной и аккуратной. И брюки этого не скрывают. Даже подчеркивают.
– Эм! – замялся баронет.
– Миссис Корн, – прямо по-мужски представилась мама, нарушая все принятые в обществе правила. – Это моя дочь, – кивок на Софочку, – и крестница, – кивок в сторону Мэри. – Извольте препроводить нас, – новый взгляд на Софи, из которой я указал в сторону заинтересовавшего меня корабля, – вот к тому галеону и дать разъяснения.
– Разъяснения? – изумился баронет. – Какие разъяснения?
– Вопросы буду задавать я, – мне опять удалось прорваться к речевому аппарату и подыграть мамулиной шуточке.
– Да, конечно, как вам будет угодно, – с улыбкой на лице откликнулся второй мужчина. И тут к нам приблизился третий, одетый в широкие штаны и башмаки с чулками. Этот силуэт, кажется, был моден при Шекспире. А нынче штанишки обычно носят поуже. Зато мужик оказался простым и внятным.
– Сэр Энтони Дин, строитель этих кораблей, – и он плавным и обширным движением указал на все вокруг. И на тот самый линкор, как подсказала мне упорно изучающая современные плавсредства Софочка, и который маман определила как галеон, задняя часть которого заинтересовала меня своими мачтами, – чем могу быть полезен?
– Очень приятно, сэр Энтони, – совершенно другим тоном ответила маменька. – Агата Корн с дочерью Софи и крестницей Мэри. Мы шли мимо, – кивнула она в сторону шлюпки, – и невольно залюбовались вот этим восхитительным кораблем. Не утерпели – пристали к берегу, чтобы рассмотреть поближе это чудо.
– Ведь оно создано на основании опыта лучших мастеров Англии, – перехватила управление Софочка и поддержала политес.
– Такое мощное и крепкое, – подключилась Мэри. А маман взяла под ручку учтивого сэра и, придерживая левой шпагу у своего бедра, повела его прямиком туда, куда надо.
Я попытался показать язык двум чересчур напористым невежам, но моя хозяюшка этого не позволила. Мы прошли к причалу, рядом с которым уверенно сидел в воде серьезного размера обстоятельный корпус с показавшимися мне знакомыми мачтами.
Разумеется, показали нам решительно все на верхней палубе. Это было довольно долго и очень занимало Софи, которая буквально засыпала мастера вопросами об устройстве и назначении бесчисленных приспособлений, которые именно в этот момент доделывали или исправляли – чувствовалась предсдаточная горячка. Но конкретно меня интересовала только мачта на корме. От степса до клотика.