От Анны де Боже до Мари Туше

Бретон Ги

— Разумеется, — ответила Анна. — Однако он был заключен в нарушение договора, подписанного Франциском II, так как Карл не был предупрежден. Обнародовав этот договор, мы сможем аннулировать этот гибельный для Франции брак.

Но так как Анна была женщиной умной и дальновидной, она подумала, что прежде чем заявлять о правах, надо бы продемонстрировать силу. Поэтому она отправила войско с приказом осадить Ренн, где жила маленькая герцогиня.

Потом она призвала своего брата и рассказала ему о своих планах.

— Но я уже

обручен с Маргаритой Австрийской, — возразил Карл VIII.

— Речь идет о благе Франции, — ответила Анна де Боже. — И потому, брат мой, вам следует взять на себя командование армией и отправляться в Ренн.

Карл в расстройстве опустил голову. Но все-таки он поехал в Амбуаз, чтобы проститься со своей невестой.

Невесту уже предупредили о намерениях регентши. Поэтому она расплакалась, когда король обнял ее, и сказала:

— Я знаю, что вы едете в Бретань, чтобы «жениться на другой женщине!

«Другая женщина». Выражение это на устах девятилетнего ребенка могло бы вызвать улыбку. Однако Карл был очень взволнован.

— Я никогда не покину ту, которую предназначил мне в жены мой отец, — произнес он. — И пока вы живы, у меня не будет другой.

Он мог бы еще добавить, что Людовик XI поклялся жениться на той, другой. Но счел разумным не касаться этого.

И вот он направился во главе сорокатысячной армии в Ренн.

Ко Дню всех святых 1491 года король был под стенами города, где маленькая герцогиня, дрожа от страха и не надеясь уже ни на чью помощь, уповала лишь на волю Божью. Да и что ей оставалось делать, если для защиты города у нее было всего четырнадцать тысяч солдат.

Она уже понимала, что Карл VIII неизбежно завладеет ею. Как же она ненавидела французов, по вине которых умер ее отец! Стоило ей только подумать, что в один прекрасный день она окажется лицом к лицу с молодым королем, которого она считала самым большим своим врагом, как она тут же принималась плакать от негодования.

Ее дядя, смотревший на вещи вполне трезво, говорил ей, стараясь немного смягчить ее отношение, что Карл VIII имеет намерение жениться на ней. Но это не помогало.

— Я уже замужем, — отвечала она.

— Да… но без одобрения короля, а значит, ваш брак недействителен.

Анна упорствовала. Ей не нужен был король Франции, и однажды, исчерпав все доводы, она произнесла в порыве гнева:

— Впрочем, если он хочет, чтобы я отдала ему руку, ему следовало бы по меньшей мере попросить ее!

У Анны де Боже повсюду были шпионы. Очень быстро ей доложили слова герцогини, и тогда она стала искать человека, который смог бы поехать в Ренн и официально просить руки от имени Карла VIII.

И тут ей в голову пришла поистине макиавеллистическая идея, которая позволит ей расплатиться за все обиды.

Перед отъездом в Ренн Карл VIII по многократным просьбам своей сестры Жанны, скучавшей без мужа, приказал выпустить на свободу Людовика Орлеанского.

А почему бы не поручить ему эту деликатную миссию?

Анна де Боже подумала, что для него будет жестоким унижением просить для короля руки маленькой герцогини, о которой он так мечтал, и эта мысль для нее была необычайно сладостна.

Поняв, что его ждет, герцог стал «белее савана». Однако он согласился выполнить поручение, потому что в его положении не мог не подчиниться регентше.

Через неделю Людовик Орлеанский прибыл в Ренн и предстал перед Анной. Маленькая герцогиня показалась ему еще более прекрасной, чем в дни обручения, и потому он с тяжелым сердцем изложил предложение Карла VIII.

Анна, ставшая понемногу поддаваться влиянию своих советников, дружно высказывавшихся за ее брак с королем Франции, ответила на предложение просто:

— Пусть он навестит меня!

Но потом залилась слезами «из-за того, что просто ненавидит человека, которого ей навязывают в мужья».

Через несколько дней была подстроена «случайная встреча» Карла и Анны. Король, покинув военный лагерь, направился пешком к часовне, расположенной при въезде в Ренн, а оказавшись там, «как бы невзначай» миновал укрепления и вошел в город.

Поскольку его сопровождали пятьдесят лучников и сто вооруженных воинов, это официальное вступление в город было равноценно его взятию. :

Карл тут же отправился поприветствовать юную герцогиню. Их оставили наедине. Обмениваясь банальными фразами, оба они внимательно разглядывали друг друга.

Он нашел ее очень милой, обаятельной, с уже развитой грудью, а также заметил, что она очень умело скрывала, используя войлочные стельки, легкую хромоту, о которой ему говорили.

Что касается Анны, то она была просто в отчаянии, потому что ей Карл показался ужасным уродом. По свидетельству Захария Контарини, у него были «какие-то выцветшие глаза, склонные различать скорее плохое, нежели хорошее, длинный и чрезмерно мясистый нос с горбинкой, толстые, вечно приоткрытые губы, да к тому же руки, пребывавшие в постоянном нервном движении, что производило неприятное впечатление…».

Впрочем, молодые люди во время свидания не только рассматривали друг друга, но и беседовали. Карл спросил герцогиню Анну, не желает ли она стать его женой. Она ответила согласием, потому что знала: отказ повлечет за собой полное разорение герцогства королевскими войсками. «Она должна была стать или супругой короля Франции, или его пленницей».

Обручение состоялось спустя три дня, в строжайшей тайне.

Однако кому-то пришла в голову странная мысль пригласить на церемонию маршала Зольфганга де Полена, посла Максимилиана Австрийского, того самого, который засунул ногу в постель Анны во время бракосочетания «через поверенного». Посол высокомерно отклонил приглашение и спешно докинул Бретань, чтобы сообщить своему хозяину об этом неожиданном союзе.