От былины до считалки

Бахтин Владимир

Михаил Васильевич Исаковский занимает в советской литературе особое место. Он один дал народу песен на целую книгу... «Вдоль деревни», «Дан приказ: ему — на Запад...», «Ой, туманы мои, растуманы...», «И кто его знает», «Одинокая гармонь», «В прифронтовом лесу», «Где же вы, где же вы, очи карие...», «Летят перелетные птицы» — невозможно перечислить... Исаковский — подлинно народный поэт.

Ну а «Катюша»?

В одном из матчей чемпионата мира по хоккею в Швеции нашей команде пришлось очень туго. И тогда туристы-болельщики из Советского Союза, которые находились в зале «Юханнесхоф», встали и запели «Катюшу». Словно крылья появились за спиной у ребят. Игра

пошла. Матч был выигран.

Наши знаменитые гимнастки 9 мая 1973 года оказались в Англии. Перед их выступлением диктор сказал по радио:

— Сегодня в СССР особый день — День Победы во второй мировой войне. Позвольте напомнить, что наши страны были союзниками в этой войне. А потому это и наш праздник. Поздравляем советских гимнастов!..

И оркестр королевской гвардии заиграл «Катюшу».

«Катюша» — самая знаменитая песня в литературе и в фольклоре. И не только в истории России. Никакую другую лирическую песню не знало, не пело, не полюбило столько людей в стольких странах!

«Катюша» — самая знаменитая песня в истории человечества.

ЧУДО- ГЯДОМ!

Не в такой мере, конечно, как прежде, но и сегодня, и не только в глухих местах, а даже в пригородных деревнях, в дачных, совсем, можно сказать, городских местах, живет бще^ старое искусство народа.

В самом Ленинграде, в Удельном парке (ныне имени Челюскинцев), народные гулянья по праздникам проходили еще в XIX веке. Традиция эта продолжается и в наши дни. И сегодня в субботние и воскресные дни здесь собираются любители народной песни, частушечники, гармонисты. Члены кружка молодых фольклористов, среди которых есть и школьники, записали в этом парке частушек на целую книгу! Уже и рукопись под названием «Частушки Выборгской стороны» готова.

...Андрей Иванович Каргальский родился в 1904 году на Дону. Там он провел первые годы своей жизни. Но вот уже более полувека он ленинградец. Это настоящий кадровый рабочий, литейщик. Вроде бы и забыть можно было все то, давнее. А нет, не забылось. Сам он говорит о себе: «Казацкого во мне осталось душа да песня».

Ай да по край-то было али моря

Ай да моря синего,

Ай да на усть-то было али Дону Ти...

Ай да Дону Тихого

Ай да построилась она, избушоночка

Размалым-мала...

Вы думаете, какая это избушонка?

Столик-то в ней, скажем, стоял он

Всё из слоновой кости.

Да никто-то,

скажем, в эту избушоночку не захаживал,

Ай да захаживал в нее вот и Петро Первый,

Там ру... ох н русский царь.

В песне вспоминается, ни много ни мало, о походе Петра I на Азов в 1694 или 1696 году. Вариант этой песни записан всего один раз — в 1866 году, да и то текст Андрея Ивановича имеет самостоятельное значение.

Вот вам и ленинградский кадровый рабочий!

...Ленинград еще не был построен. XVII век. Восстание Степана Разина.

Ай да появился в Астрахани

Вот и ну и дети... ай ну детинушка,

Ай да вот и незнакомый Разина человек.

Ай да вот и на нем сафьяновы да сапожечки

Они всё поскрипливают,

Ай да вот и да на нем-то да кафтан,

Ай да на махориках кафтан висит,

Ай да вот и на нем шапочка с прозуметами

Вот и всё на буйной его голове.

Ай да вот и он по городу похаживает,

Губернатору не здравствует.

Это песня о сыне Степана Разина. Сын, сынок — посол Разина, доверенный человек. Он пришел в Астрахань, чтобы подготовить восстание. Напуганный губернатор уговаривает его, уже обращаясь как бы прямо к Разину:

— Ай да вот ты, Стенька, удалой казак,

Ай да иди же ты на Тихий Дон.

А тот отвечает:

— Ай да вот я еще тута погуляю,

Да я по Волге-матушке...

С помощью Андрея Ивановича мы можем опуститься в глубь времен еще на целое столетие. XVI век, царствование Ивана Грозного. Ермак отправляется в Сибирь:

На речке-то было, братцы, на Камышенке,

Там жили-проживали люди вольные.

Атаманом у них был Ермак Тимофеевич.

Что ни слово он говорил, точно в трубу трубил.

— Где же мы, ребятушки, зимовать будем?

На Яик нам пойти — перебитым нам быть,

А мне, Ермаку, — повешенным.

Так уйдем же, ребятушки, во Сибирь дальную,

Подальше да от глаз царя Грозного...

Андрей Иванович поет по-казачьи, неторопливо, с повторами, растягивая стихи, дополняя их различными вставными частицами. В каждой такой песне речь идет о могучем герое, о его думах, о его подвиге. Торопиться тут не стоит, скороговорка не годится. Да и условия исполнения способствовали развитию именно такой манеры.