От Каина

Верт Александр

Земля под ногами становилась все жестче, все чаще встречались камни, но вот нога наткнулась на что-то новое, твердое как камень, округлое и чуть склизкое. Каин открыл глаза, поднимая ногу и чуть отводя в сторону траву. Перед ним была свежая обглоданная кость. Таких больших костей он никогда не видел. Сухожилие, на которое наткнулась его нога, покрывало округлую часть кости. Мяса же уже не было, только пятна крови на примятой траве. Каин осмотрелся и с ужасом осознал, что эта кость совсем одна. Рядом не было следов ушедшего хищника. На земле мелькнула тень. Каин быстро поднял глаза и увидел над головой целую стаю низко летящих огромных ящеров. Он отчетливо видел их желтые животы, красные гребни

на голове и огромные крылья, планирующие в воздухе.

Дыхание перехватило. Прежде эти существа были далекими пятнами в небе, а теперь они были так же реальны, как стена, через которую он перешагнул. Блеск их шкур на солнце и странные крики воодушевляли. Он хотел мчаться за ними следом, хотел увидеть еще больше, но трава позволяла лишь провожать стаю взглядом.

Он долго смотрел в небо огромными блестящими глазами, пока над головой не остались лишь чистая синева и палящее солнце, а потом улыбнулся, забывая про нож и осторожность. Ему казалось, что он тоже так может: разогнаться, прыгнуть, развести руки и взлететь. Потому он побежал вперед с довольным счастливым криком.

Трава ожила. Что-то шуршало справа, что-то резко взлетело, чей-то топот разнесся по долине, но ему было все равно. Имитируя крик пролетевших над головой ящеров, он бежал по камням средь редеющей травы, пока его голос не утонул в шуме воды, а ноги не замерли на больших черных камнях.

Каин застыл с открытым ртом, глядя на пенистую воду, летящую вниз с огромной скоростью. Он медленно поднял голову, пытаясь понять, откуда этот поток падает. Вода вырывалась из огромной расщелины в горной породе. Она прорывалась средь камней, падала на землю и превращалась в водный поток. Все как с ручьем у дома, только намного больше и удивительней. Взглядом Каин вновь проводил воду вниз и ухнул, понимая, что пена от этой воды поднимается так же высоко, как возвышалась стена возле дома.

Закрыв рот руками, он вновь посмотрел ввысь, нашел над расщелиной высоко-высоко каменную стену и крикнул, складывая руки в подобие воронки:

– Я сделал это!

– Это-это-это-то-то-то-о-о-о, - ответила ему скала.

Мальчик замер. Он никогда не слышал подобного эха. Порою в лесу его голос возвращался к нему тихим отзвуком. Тогда отец говорил, что он гневит лес своими криками и привлекает врагов. Мальчик всегда стихал, не смея ответить лесу при отце.

– Я тебя не боюсь!
– крикнул он теперь, с трудом перекрикивая водопад.

– Боюсь-боюсь-боюсь-юсь-юсь, - ответила скала.

Каин довольно улыбнулся, чувствуя себя победителем горы. Теперь он мог осмотреться, сделать глубокий вдох и почувствовать, как изменился воздух. Он был другой, как и все вокруг. Справа был водопад, чтобы подойти к нему, нужно было спуститься по этим черным холодным камням. Их явно не грело солнце, но оттого они показались Каину роднее камней в стене у дома. Видимо, они тоже были не такими. Слева водный поток собирался в большой ручей и мчался в сторону большой воды долины. Зато впереди был другой берег, на котором стайка мелких существ, переполошившись от его крика, пряталась в странных небольших пушистых деревьях, где средь зелени листвы виднелись странные красные листья, образующие целые пучки, что осыпались, когда незадачливый ящер задевал их. Что такое цветы, Каин просто не знал и о кустах никогда не слышал, потому представлял мир так, как у него это получалось.

Каину стало совестно за то, что он потревожил зверей с того берега. Он сложил руки у груди и чуть склонил голову.

– Простите, - сказал он тихо, и даже сам не услышал слов средь шума воды.

Серо-зеленые мордашки с венчиками на головах продолжали прятаться и только глаза поблескивали, глядя на него.

Каин вздохнул и, подойдя к воде, сел на камни, перестав смотреть на другой берег. Босые ноги несмело коснулись водной глади. Волна щекотала пятки и обжигала ледяным холодом. Каин улыбнулся и резко сунул ноги в воду. По телу пробежала дрожь. От холода захотелось вскрикнуть, но он зажал рот руками, боясь окончательно спугнуть стайку. Шевеля пальцами ног под водой, он улыбался, привыкая к этому холоду. Убрав руки от лица, он наклонился к воде и в глади под своими ногами увидел человеческий силуэт.

Дома в воде он совсем маленьким видел себя в большой темной бочке полной воды. Отец говорил, что смотреть на себя было греховно, только сейчас его не было рядом...

Каин коснулся рукой ледяной воды, ощупал камни под водой у своих ног, подался вперед и стал на колени, чтобы на фоне этих камней увидеть самого себя. У него не было темных волос как у отца и брата, они были серыми, словно пепел, не вились, как у матери, не падали рыжими кудрями. Они были прямыми и очень быстро росли, стремясь закрывать глаза и уши. Их постоянно обрезал отец, кудри которого не лезли в лицо.

– Почему нельзя чтобы у меня были длинные волосы как у мамы? Я тоже бы заплетал их, и они бы мне не мешали, - спросил он как-то.

– Потому что ты мужчина, - ответил ему отец строго, а Каин только кривился.

Точно так же он кривился и сейчас, тут же хихикнув от своей гримасы.

Рука коснулась отражения и разрушила его, а гладь с легкими волнами восстанавливалась вновь в единый поток. Он видел самого себя, так непохожего на тех, кого он знал. Ровный нос, много уже чем у отца или матери. Верхняя губа тоненькая, а нижняя шире почти вдвое, у отца они были тонкие, а у матери, напротив, пухлые, как и у брата. Лицо не круглое, а овальное с явно выступающей косточкой сбоку под глазом. Каин провел пальцем по этому выступу, затем скользнул вниз, рисуя ямочку на месте щеки, а после гневно шлепнул рукой по воде, не до конца понимая от чего разозлился.

Резко выпрямившись, он увидел на другом берегу ту самую стайку, что теперь вновь замерла, и замер сам, а после медленно подался назад, но его уже не боялись, и он мог наблюдать, как малыши жадно пили ледяную воду.

Эти малыши были с него ростом, покрытые явно нежной еще шкурой, с желтоватыми животиками и короткими лапками. Их головы были плоскими и только толстая полоса намекала на будущий костный венчик, который будет после на их головах, как у матерей и отцов, охраняющих их сейчас. Взрослые были другими. Огромными. Шкуры их были толще, и вместо воды, они осматривали местность. Их округлые головы поблескивали даже в скудном свете тени огромной скалы, а костный венчик вокруг этой гладкой площадки напоминал Каину венок из колосьев, который однажды сплела мама и одела на свою огненную кудрявую голову.

Взрослые были не так интересны Каину. Он забыл о них, так же как забыл о воспоминаниях, своем отражении и о доме. Он наблюдал за юркими малышами, которые, напившись, бодались, стучась головами с разбегу, толкались и падали в желтый песок, пока взрослые не разнимали их. Своими мордами, наклонившись, они с силой отпихивали малышей друг от друга, но подобная возня начиналась в другом месте.

Глядя на них, Каин понимал, что это веселый ритуал, забава пищащих малышей, но вспоминая, как он мог толкнуть брата в шутку, и как кричал потом отец, он горько кусал губы. Ему хотелось вмешаться, повалить в песок кого-то из этих чудовищ, и его не пугали ни их когти на коротких быстрых лапках, ни хвосты, ни крепкие головы. Но глядя вперед, он понимал, что там впереди сильное течение, которое поглотит его. Вода была такой быстрой, что мгновенно уносила каждый листик и веточку, что падала в нее.