От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)
Шрифт:
Фактически шла борьба не против пропаганды Удугова, а против пропаганды своих коллег, что еще более страшно. [831]
10.3.7. Порой критики войны обвиняли не только российские власти, но и российских солдат.
Были ли российские солдаты ангелами? Нет. Не всегда. На войне как на войне. «Наши солдаты и офицеры, увы, не составляют тут исключения», — сказал .[832]
Однако, нет сомнений, что их проступки, во-первых, не идут ни в какое сравнение с преступными деяниями боевиков, во-вторых, по крайней мере, частично оправдываются расплатой за чужие деяния. Чувство мести — естественная человеческая реакция. Попытки цивилизации изменить это приводят к результатам, но далеко не всегда.
831
Михайлов
10.3.8. В спорах о том прав или не прав президент, начиная «первую чеченскую войну» нужно было ставить хоть какую-то точку. Через четыре месяца после ее начала Совет Федерации и Государственная Дума направили обращение в Конституционный суд с просьбой о проверке конституционности указов президента и постановлений правительства, посвященных Чечне.
Указ от 30 ноября 1994 года, положивший начало «первой чеченской войне» длительное время был не опубликован. Впервые сей указ появился неофициально в четырнадцатом номере за 1995 год еженедельника «Новое время». Не смотря на секретность, из государственной системы постоянно шла утечка информации. Как из дырявой бочки, а точнее как от продажной девки. Власти расстроились или сделали вид 27 апреля 1995 года еженедельник посетил майор юстиции из УФСБ РФ по городу Москве и Московской области. «Майор Евсеев сообщил, что Совет Федерации обратился в Генеральную прокуратуру РФ с просьбой рассмотреть вопрос о факте разглашения государственной тайны журналом «Новое время»…Прокуратура в свою очередь дала соответствующее поручение ФСБ, которое он, майор Евсеев, теперь и исполняет». [833]
833
«Новое время», N 18, 1995, с.4.
Заметим, что в соответствии с пунктом 3 статьи 15 Конституции РФ: «Законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы на применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально {162} для всеобщего сведения».
«Под официальным опубликованием нормативного правового акта понимается помещение его текста (со всеми реквизитами) в специальном издании. Перечень таких изданий и порядок опубликования в них текстов актов определяется в законодательстве». [834]
162
«В части третьей статьи 15 указаны последствия несоблюдения требований об официальном опубликовании законов и иных нормативных правовых актов, затрагивающих права, свободы и обязанности граждан. Если они не опубликованы официально, то не применяются, т. е. не влекут за собой правовых последствий как не вступившие в силу и не могут служить законным основанием для регулирования отношений, применения каких бы то ни было санкций к гражданам, должностным лицам и организациям за неисполнение содержащихся в них предписаний». («Конституция Российской Федерации. Комментарий», под общ. ред. Б.Н. Топорнина, Ю.М. Батурина, Р.Г. Орехова, М., «Юридическая литература», 1994, с.116).
834
«Конституция Российской Федерации. Комментарий», под общ. ред. Б.Н. Топорнина, Ю.М. Батурина, Р.Г. Орехова, М., «Юридическая литература», 1994, с. 113–114.
О том что эти нормативные акты формально нарушали законодательство понимали все. Разумеется, не только потому, что некоторые из них не были официально опубликованы.
Но понимали ли они, что Конституционный суд просто не мог признать их таковыми. Ему оставалось либо изворачиваться, либо затягивать. Российское правосудие уже вступало в стадию заказного судопроизводства.
Противники «чеченской войны» настаивали: «Конституционный суд не может, не имеет права оставить все это без внимания. Любая затяжка с разрешением конституционности «чеченских указов» способна лишь замарать судебные мантии». [835]
835
«Новое
Эти лица были уверены, что Конституционный суд вынесет нужное решение [836] и они были по сути на правильном пути, уже определив, что «встанет вопрос о реакции президента». [837] Президент уже признавал некоторые решения Конституционного суда, которые подвергали критике его действия. {163} Однако, были случае, когда они просто не обращал внимание не такое решение. {164}
836
«Новое время», N 23, 1995, с.11.
837
«Новое время», N 23, 1995, с.11.
163
См., например, пункты 3.4.17.
– 3.4.18., и 4.23.1.
– 4.23.3. первой книги.
164
См. пункт 5.4.4. первой книги.
Как же поступит президент? Предугадывали: «Другого законного способа действия, кроме как остановить военные действия и вывести войска из Чечни, у президента просто не будет.
Ясно, что он этого не хочет делать и попытается не делать». [838]
Однако, предугадать Ельцина было очень сложно, он и на этот раз сделал не предусматриваемое. Но об этом позже в третьей книге, а пока по порядку.
10.4. Дан приказ наступать
838
«Новое время», N 23, 1995, с.11.
10.4.1. «Я думаю, — говорил директор Института этнографии и антропологии Российской академии наук, бывший министр по делам национальностей РФ Валерий Тишков, — что план войны возник после драматического показа по телевидению 23 ноября захваченных в плен и униженных российских офицеров и солдат. Помощники и советники президента постарались обратить на этот репортаж внимание президента. Решение было принято самим где-то в промежутке между 25 и 29 ноября. Президент пришел на заседание Совета безопасности уже с готовым решением и объявил его, никакого обсуждения не было».[839]
А между прочим похоже на правду. Президент просто воспринял унижение российских военных как личное унижение. А этого он не любил. В Ельцине взыграл инстинкт российского самодержца.
После провала ноябрьского наступления оппозиции на Грозный, президент РФ 29 ноября обратился к участникам вооруженного конфликта в Чечне. Констатировав, что «надежда на самостоятельное разрешение внутричеченского конфликта полностью исчерпана», он ультимативно потребовал: в течение 48 часов с момента обращения» прекратить огонь, сложить оружие, распустить все вооруженные формирования, освободить всех захваченных и насильственно удерживаемых граждан». Если же в установленный срок эти требования окажутся невыполненными, на территории Чечни будет введено чрезвычайное положение.
сказал: «…Нужно говорить не о переговорах, а предъявлении ультиматума чеченской стороне».[840] Этими словами директор ФСК раскрыл «хитрость» президента, который говорил о внутричеченском конфликте, выступая как бы арбитром, но на самом деле конфликт был между Чечней и федеральным Центром. Двуличие в политике — вещь обычная. Правда, понять зачем нужно было изворачиваться в данном случае сложно. Видимо, «мудрые» советники подсказали, что вписать в текст указа.
Но понимающие люди все равно понимали. А играть на публику вещь иногда нужная, но хотя бы тогда, когда публику можно ввести в заблуждение. В данном случае все поняли это так как и должно было быть. Плюс средства массовой информации еще и довели до последних дураков, что именно Москва пошла на Чечню, а не стала арбитром во внутричеченском конфликте.
Как оказалось чеченские союзники Москвы были слишком слабы, чтобы быть самостоятельной стороной. Все прекрасно все понимали. Даже президент, который просто произносил слова, которые нужно произнести.