От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

Фельштинский Юрий Георгиевич

Чеченская сторона расценила обращение Ельцина как «ультиматум» и «объявление вой­ны». В заявлении чеченского правительства утверждалось, что это обращение, а тем более попытки претворения его в жизнь, «противоречат нормам международного права» и дают правительству Чечни «право принятия адекватных ответных мер для защиты независимости и территориальной целостности своего государства». Угроза введения Россией чрезвычайного положения на территории Чечни, чем угрожал Ельцин, по мнению правительства Чеченской Республики, являлась «неприкрытым желанием продолжать военные действия и вмешиваться во внутренние дела другого государства».

С точки зрения внутрироссийской политики ключевыми в заявлении Ельцина были слова о введении чрезвычайного положения — того

самого, на котором настаивал Коржаков и которое обязано было привести к следующему естественному шагу: введению «прямого президентского правления» и отсрочке президентских выборов 1996 года.

30 ноября Грозный подвергся авиаударам российских военно-­воздушных сил. 1 декабря российское военное командование не пропустило в Грозный самолет парламентской делегации членов Государственной думы. Тогда делегация приземлилась в столице Ингушетии Назрани и отправилась в Грозный на встречу с Дудаевым на машинах398. 2 декабря Сергей Юшенков, председатель комитета Думы по обороне и глава российской парламентской делегации, прибывшей в Грозный, заявил, что ставка на силу в российско-­чеченских отношениях обречена на провал. Единственным выходом из создавшейся ситуации, по его мнению, могли быть переговоры399.

Однако 11 декабря российские вой­ска пересекли демаркационную границу Чеченской Республики. Переговоры были сорваны. Началась большая вой­на. 14 декабря российское правительство сообщило, что за неполных три дня вой­ны «счет жертвам и с той, и с другой стороны идет уже на сотни». На следующий день стало известно, что наряду с подразделениями МВД на Грозный движутся две общевой­сковые дивизии Северо-­Кавказского военного округа, а также две десантно-­штурмовые бригады. На территорию Чечни вошли также сводные полки Псковской, Витебской и Тульской дивизий воздушно-­десантных вой­ск (ВДВ) по 600–800 человек в каждом. В районе Моздока начали разгрузку сводные полки Ульяновской и Костромской дивизий ВДВ. Вой­ска готовились к штурму Грозного. С чеченской стороны в Грозном и вокруг него были сосредоточены более 13 тысяч вооруженных людей.

17 декабря МИД России сделал заявление о том, что с 00 часов 18 декабря подразделения вой­ск МВД и МО вынуждены будут предпринять решительные меры с использованием всех имеющихся в наличии средств для восстановления на территории Чечни конституционной законности и правопорядка. В тот же день Сосковец оповестил мир, что президент Дудаев вызван в Моздок на встречу с делегацией правительства России во главе с вице-премьером Николаем Егоровым и директором ФСК Степашиным. Сосковец отметил, что если Дудаев не прибудет в Моздок, то вой­ска приступят к ликвидации незаконных вооруженных формирований. За четыре часа до истечения срока ультиматума, в 8 часов вечера 17 декабря, Дудаев телеграфировал российскому руководству о согласии «начать без предварительных условий переговоры на соответствующем уровне и лично возглавить правительственную делегацию» Чеченской Республики. Ответа на свою телеграмму Дудаев не получил.

18 декабря в 9 часов утра российские вой­ска, блокировавшие Грозный, приступили к штурму города. Фронтовой авиацией и армейскими вертолетами были нанесены «точечные удары по командному пункту Дудаева Ханкала близ Грозного, по мостам через Терек на северном направлении, а также по маневренным группам бронетехники». После уничтожения бронетехники, говорилось в сообщении Временного информационного центра российского командования, планируется продвижение вой­ск, блокировавших Грозный, для выполнения ими задач по разоружению незаконных вооруженных формирований на территории Чечни. Полномочный представитель президента Ельцина в Чеченской Республике заявил, что у Дудаева осталась теперь единственная возможность: сдаться в плен.

18 декабря Сосковец, получивший еще одну должность — руководителя оперативного штаба при правительстве России по координации деятельности органов исполнительной власти, — сообщил прессе, что в Грозном «изучают возможность» проведения террористических актов на военных и гражданских объектах в Центральной

России и на Урале, а также захвата пассажирского самолета.

22 декабря пресс-­служба правительства РФ сообщила, что чеченцы сами себя взрывают, чтобы свалить вину за взрывы на российскую армию. Сообщение инициировал Сосковец. В нем говорилось:

Сегодня в 10 часов утра под председательством первого заместителя председателя правительства Олега Сосковца состоялось совещание, на котором присутствовали члены правительства, члены Совета безопасности, представители администрации президента. На совещании обсуждалась ситуация, сложившаяся в Чеченской Республике, действия, предпринимаемые президентом и правительством для восстановления конституционной законности и экономической помощи населению районов, освобожденных от вооруженных формирований дудаевского режима. Доклады участников совещания свидетельствуют, что в минувшую ночь продолжались операции по разоружению бандитских формирований, наносились бомбовые удары по опорным пунктам. Город Грозный бомбардировкам не подвергался. Однако усилиями боевиков имитировались бомбежки жилых кварталов. Около часа ночи были взорваны административное здание и жилой дом, жители которого — чеченцы и русские — не были предупреждены о готовящейся акции. Имитация бомбардировки произведена в качестве доказательства тезиса «вой­ны против чеченского народа, которую ведет российское руководство». Этот тезис был обнародован вчера в дудаевском «обращении к мировому сообществу.

На следующий день, 23 декабря 1994 года, между станциями Кожухово и Канатчиково Московской окружной железной дороги произошел подрыв железнодорожного полотна. Погибших не было, террористов не нашли.

Обратим внимание на то, как 23 декабря описывала состоявшийся теракт пресс-­служба российского правительства:

Имеются данные о направлении [из Чечни] в Москву трех опытных боевиков, среди них женщина, которым поручено возглавить засланные ранее группы террористов. Задержана группа иностранных граждан, искавших контакт с боевиками из Грозного. У них изъята партия радиоуправляемых взрывных устройств, 20 кг тротила и 16 радиоуправляемых противопехотных и противотанковых мин. 23 декабря ночью на одном из участков Московской окружной железной дороги взорваны рельсы. Еще одна мина обезврежена. Принимаются меры по выявлению диверсионных групп, действующих в Москве и области.

Из сообщения как бы следовало, что полотно взрывали многочисленные чеченские террористы и их точное число неизвестно.

А на самом деле в сообщении все было ложью, кроме факта подрыва рельсов 23 декабря на участке Московской окружной железной дороги. Чеченского следа там не наблюдалось, а самое непосредственное отношение к происходившему и произошедшему имели российские спецслужбы. Не случайно 23 сентября 1999 года в Рязани, о чем мы будем еще писать, террористами (и сотрудниками ФСБ), оказалась очередная группа из трех человек: «двое мужчин и женщина».

27 декабря 1994 года в 9 часов вечера произошел новый теракт: террорист заложил бомбу с дистанционным управлением в автобус на конечной остановке 33-го маршрута «ВДНХ–Южная». Бомба взорвалась, когда пассажиров в автобусе не было. Пострадал, впрочем, 23-летний водитель Дмитрий Трапезов. Он получил сильные ушибы и контузию. От осколков пострадали лишь стоявшие рядом троллейбусы.

Организатором всех этих взрывов был уроженец Грозного Максим Юрьевич Лазовский, являвшийся особо ценным агентом Управления ФСБ (УФСБ) по Москве и Московской области. Он же был хозяином и руководителем фирмы «Ланако», давшим названию фирмы первые две буквы своей фамилии. Все работники фирмы являлись штатными или внештатными сотрудниками контрразведывательных органов России, иными словами — офицерами ДР. По линии СВР куратором Лазовского был Петр Евгеньевич Суслов. По линии ФСБ — полковник Эдуард Абовян из отдела по борьбе с незаконными бандформированиями. Взрыв на «ВДНХ–Южная» осуществ­лял подчиненный Лазовского подполковник Владимир Воробьев.