От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство
Шрифт:
Другим доверенным человеком Брежнева в КГБ был его давний сослуживец по Днепропетровску Цинев, возглавлявший в центральном аппарате госбезопасности военную контрразведку. Цинев был женат на сестре жены Брежнева. Одновременно с назначением Андропова на должность председателя КГБ Цинева ввели в Коллегию КГБ.
Перестраховываясь, Брежнев назначил начальником Управления кадров КГБ еще одного земляка из Днепропетровска — Виктора Чебрикова. Через год тот стал одним из заместителей Андропова. В дополнение к этому партия продолжала разбавлять госбезопасность своими людьми. «ЦК направил в КГБ много “гражданских”, — рассказывал Чебриков. — За очень короткое время в КГБ пришли достойные люди [...]
Андропов понимал, что за каждым его шагом следят Цинев и Цвигун, без приглашения являвшиеся к нему в кабинет на третьем этаже здания Лубянки. К кабинету можно было пройти через главный подъезд, имевший номер «1». Мало кому было известно, что попасть в кабинет председателя КГБ можно было и из внутреннего двора огромного здания на Лубянке. Во внутренний двор можно было проехать на автомобиле через двойные поочередно открывавшиеся ворота, после чего узким проездом следовало проехать в крайний правый угол здания, где располагался выход во двор здания из кабинета председателя КГБ. Туда вел отдельный лифт, которым мог воспользоваться только сам глава ведомства, обладавший специальным ключом, или же получившие этот ключ приближенные. Все остальные лифты на Лубянке были обычными.
Включавшийся специальным ключом лифт Андропова располагался в так называемой спецзоне, на третьем этаже основного здания КГБ, где находился кабинет главы ведомства. Собственно, весь третий этаж входил в эту спецзону. Допуск в нее даже для сотрудников центрального аппарата КГБ осуществлялся по специальным пропускам.
Во времена Андропова практически вплотную к выходу из спецзоны всегда стояла черная «Волга» с тщательно зашторенными боковыми и задними стеклами. Автомобиль только с виду был обычной «Волгой». В действительности это была модификация спецавтомобиля для перевозки партийно-государственной элиты — с мощным двигателем в 315 лошадиных сил, трехступенчатой автоматической коробкой передач и пуленепробиваемыми покрышками колес. Водителем этого автомобиля неизменно был помощник Андропова Евгений Калгин, который пришел вслед за своим шефом из ЦК КПСС. В основном этот автомобиль использовался Андроповым для выезда на конспиративные встречи. Перед выездом на них Андропов неизменно гримировался и менял свой обычный гардероб. Он не хотел быть узнанным при посещении домов, в которых располагались конспиративные квартиры КГБ.
Перед выходом Андропова к автомашине сотрудники комендатуры, осуществлявшие охрану здания, до момента выезда автомашины со двора или же до момента выхода пассажира, прибывшего во внутренний двор здания КГБ, никого не допускали во внутренний двор. Кого перевозит автомобиль, они могли только догадываться. Для официальных же выездов Андропов использовал совсем иной автомобиль — «ЗИЛ-115». Такие автомобили закреплялись исключительно за членами и кандидатами в члены Политбюро ЦК КПСС. Водителями-охранниками таких автомобилей были офицеры 9-го Управления КГБ. Водитель генсека Брежнева, например, имел звание подполковника.
Андропов, не имевший друзей, полюбил тайную жизнь своего ведомства. В годы, когда он возглавлял КГБ, любил работать без выходных. Возможно, к этому его вынуждало желание избежать контроля хоть в эти дни со стороны соглядатаев Брежнева — Цвигуна и Цинева — и стремление освободиться от тягостной семейной обстановки. Формой отдыха для Андропова были его секретные встречи, хотя собеседники Андропова, как правило, считали их сугубо деловыми.
Составной частью этой жизни были агенты и резиденты, явочные и конспиративные квартиры, средства визуального и слухового контроля за людьми и служба наружного наблюдения.
Николай
Андропов никого к себе в гости не приглашал, да и сам не ходил ни к кому. Даже на дни рождения. Правда, иногда с другими членами Политбюро ездил встречать Новый год к Брежневу. И, пожалуй, все. Исключением были отношения Андропова с Устиновым и Громыко. И то не настолько близкие, как бывают между закадычными друзьями. Так что в полном смысле друга у него, судя по всему, не было.
Предшественник Крючкова на посту председателя КГБ Виктор Чебриков, многие годы проработавший под руководством Андропова, вспоминал, что никто, даже самые близкие люди, не знал Андропова до конца. Связывали это с венгерскими событиями 1956 года, когда Андропов служил на должности советского посла в Будапеште, как раз во время разгоревшегося там восстания против советской власти. Тогда для устрашения сотрудников советского посольства тела казненных венгерских партийных функционеров и сотрудников венгерских спецслужб вешали на фонарных столбах и деревьях вниз головой, напротив здания советского посольства. Существует легенда о том, что сына Андропова Игоря похитили повстанцы. Освобождали его бойцы советского спецназа, которыми руководил будущий глава КГБ Азербайджана, а в последующем и глава республики Азербайджан Гейдар Алиев, которому после венгерских событий Андропов патронировал.
Во всяком случае, похоже, что венгерские события оставили в душе Андропова и членов его семьи глубокий след. Жена Андропова стала наркоманкой. Сын Игорь злоупотреблял спиртными напитками252.
Сам Андропов страдал тяжелым заболеванием: годами его держали на искусственной почке. Академик Евгений Чазов, ставший в 1967 году руководителем 4-го Главного управления при министерстве здравоохранения СССР, в 1968 году стал уже заместителем министра. Он непосредственно руководил лечением Брежнева, Андропова и Черненко. Под контролем Чазова находилось лечение всех высших должностных лиц партии и правительства.
Чазов знал обо всех их недугах и семейных тайнах. Но все, что знал Чазов, не было секретом и еще для одного человека — начальника 5-го Управления253 генерала Бобкова, агентом которого был Чазов. С момента создания 5-го Управления данное подразделение в числе других объектов оперативного обеспечения курировало министерство здравоохранения СССР, в подчинении которого находилось 4-е Главное управление при министерстве здравоохранения СССР. Поэтому группа генералов во главе с Питоврановым, включавшая в себя его лучших учеников — Б. С. Иванова и Бобкова, обладала самой точной информацией о том, в каком состоянии находилось руководство страны. В самой плохой форме давно уже был генсек.
В конце декабря 1974 года Андропов представил Брежневу Владимира Крючкова, занимавшего должность заместителя начальника ПГУ, для утверждения на пост начальника ПГУ. Крючков вспоминает:
Перед беседой Юрий Владимирович предупредил меня, чтобы я не очень удивлялся, если генсек покажется мне не в форме. Главное, мол, говорить погромче и не переспрашивать, если что трудно будет разобрать в его словах. Так что в Кремль я прибыл уже подготовленным, но то, что я увидел, превзошло все мои ожидания. За столом сидел совершенно больной человек, который с трудом поднялся, чтобы поздороваться со мной, и долго не мог отдышаться, когда после этого буквально рухнул опять в кресло.