От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство
Шрифт:
В апреле 1967 года в моей политической судьбе произошел крутой поворот. В один из дней, когда я приехал на очередное заседание Политбюро, меня неожиданно позвал Брежнев. Зашел к нему в кабинет. Там еще и Суслов сидит. Это не удивило: все последние годы Брежнев со мной один никогда не разговаривал. В этот раз, обращаясь ко мне, сказал: «Знаешь, надо нам укреплять профсоюзы. Есть предложение освободить тебя от обязанностей секретаря ЦК и направить на работу в ВЦСПС председателем. Как ты смотришь?». Я ответил, что никогда себе работы не выбирал и ни от какой не отказывался. Хотя прекрасно понимал, что не об «укреплении профсоюзов» заботился генсек. Ему просто нужно было увести меня от активной работы
Аналогично поступили и с Семичастным, получившим назначение 3-м первым заместителем председателя Совета министров Украины. Должность 3-го первого заместителя ввели специально для него. Сам Семичастный называл свое новое назначение политической ссылкой.
Вслед за Шелепиным и Семичастным настал черед их сторонников. Согласно новой традиции, их не арестовывали, не расстреливали и даже не ссылали, а переводили на другие работы. Один из близких единомышленников Шелепина, Николай Месяцев, вспоминает:
Когда нас всех разогнали, нам часто говорили: не может быть, чтобы у вас не было организационной спайки. Но ее не было, мы всегда оставались просто друзьями и единомышленниками. Часто собирались у меня на даче. Но не было разговоров, что надо Брежнева свергать и ставить Шелепина. Хотя были и среди нас дурачки, которые, поддав, вставали на стул и кричали: «Да здравствует Шелепин!» [...] Но мы не говорили о том, что он должен занять место первого. Разговоры сводились к тому, что страна остановилась в развитии, пятится назад. Вот что нас беспокоило232.
Шелепин был на 12 лет моложе Брежнева, лучше него образован, имел поддержку среди бывших комсомольских руководителей различного уровня, со временем занявших важные посты в партийно-государственном аппарате страны, включая ее спецслужбы. Бывшие комсомольцы видели в Шелепине истинного руководителя, который, по их мнению, должен был возглавить страну. Во многом Шелепин и Семичастный в своем восхождении к власти были обязаны Хрущеву, которого они затем и устранили. Но подозрительный Брежнев полагал, что, если они так безжалостно расправились с Хрущевым, их возвысившим, с Брежневым бывшие руководители КГБ поступят точно так же. Первый заместитель председателя КГБ генерал-армии Филипп Бобков рассказывает:
Среди выходцев из комсомола ярко выделялся Александр Николаевич Шелепин, возглавивший отдел партийных органов, а затем и Комитет госбезопасности при Совете министров СССР. Спустя два с лишним года он был избран секретарем ЦК КПСС, а став Председателем Комитета партийно-государственного контроля, получил и пост заместителя председателя Совета министров СССР. Он сосредоточил немалую власть в одних руках, учитывая и то, что КГБ при СМ СССР возглавил его ближайший соратник по комсомолу В. Е. Семичастный, а отдел административных органов ЦК КПСС – Миронов, с которым у Шелепина сложились добрые отношения в период работы в КГБ [...] Молодые люди, не скрывая своей радости, всюду (кстати и некстати) восхваляли Шелепина, что вызвало настороженность старшего поколения. Шелепин, к сожалению, недооценивал такой ситуации, а может ему и нравилось слыть «железным Шуриком»233.
Имеется немало свидетельств того, что в период смещения Хрущева кандидатура Брежнева рассматривалась как временная, а основным претендентом на высшую партийную должность в стране был именно Шелепин. Брежнев лишь прикрывал механизм заговора против Хрущева и основных участников переворота, возглавляемого на самом деле Шелепиным. Федор Бурлацкий, возглавлявший при Хрущеве группу его консультантов, пишет:
Свержение Хрущева готовил вначале не Брежнев. На самом деле, начало заговору положила группа «молодежи» во главе с Шелепиным. Собирались они в самых неожиданных местах, чаще всего на стадионе во время футбольных состязаний. И там сговаривались. Особая роль отводилась Семичастному,
К Брежневу в тот период все относились снисходительно. Семичастный говорил в своем окружении, что «кадровый подход Брежнева был вполне хуторянским»236, намекая на пятерых заместителей Алексея Коcыгина — все они были из Днепропетровска.
Алексей Аджубей, зять Хрущева и в прошлом главный редактор «Известий», вспоминал, что «Шелепин, конечно, ни в грош не ставил Брежнева», который «по силе характера не годился и в подметки Шелепину»:
В руках Шелепина были кадры КГБ — он ведь после ХХ съезда партии занимал должность председателя этого комитета, ему было поручено очистить кадры милиции, партийно-советского контроля. Было среди его выдвиженцев немало секретарей обкомов партии, ответственных сотрудников партийно-советского контроля. Шелепин, естественно, расставлял своих людей и, надо сказать, получал поддержку Хрущева, поскольку тот считал, что молодые внесут свежую струю в организацию работы. Многое обещало Шелепину победу в предстоящей схватке с Брежневым. Он к ней готовился. Однако не учел, что силу ломит не только сила, но и хитрость. И тут ему было далеко до Брежнева237.
Одним из сторонников Шелепина считался комсомольский руководитель Сергей Павлович Павлов, сменивший в свое время Шелепина на посту первого секретаря ЦК ВЛКСМ.
Павлов родился в 1929 году. В 1955 году его избрали секретарем Московского горкома ВЛКСМ; в 1958 году он стал секретарем ЦК ВЛКСМ; в 1959-м — первым секретарем. На этой должности он продержался до 1968 года. Как и Шелепин, Павлов был сталинистом, видевшим дальнейшее развитие страны в продолжении сталинского курса. При этом Павлов был первым комсомольским руководителем, окружившим себя русскими националистами. Один из авторов пишет:
В бытность свою первым секретарем ЦК ВЛКСМ Сергей Павлов отличался жесткостью и крайним, даже по меркам партийной элиты того времени, консерватизмом. Он сплотил вокруг себя убежденных русских националистов и дал старт зарождению «Русской партии»238.
А вот что писал о Павлове лукавый Бобков, знакомый с Павловым с 1962 года со времен всемирного фестиваля молодежи в Хельсинки, куда Бобков был командирован возглавлять оперативную группу КГБ:
Несмотря на добросовестную работу, карьера Павлова завершилась. Его возвращение в Москву было печально. Для МИДа он оставался чужаком и вскоре был уволен [...] Дни Сергея Павловича оказались сочтены.
На момент, когда Павлов оказался не у дел, Бобков был первым заместителем председателя КГБ и вполне мог помочь Павлову с трудоустройством, но предпочел этого не делать. Неожиданное для Павлова смещение и отправку через МИД в фактическую ссылку послом в Монголию и Бирму Бобков прокомментировал так:
О причинах подобных перемещений не очень хочется писать. Но скажу о том, что не раз приходилось говорить бывшим комсомольским вожакам: «Ребята, собираясь, пореже провозглашайте желание выпить “за Шурика!”». Вокруг Александра Николаевича Шелепина тогда складывалась тяжелейшая атмосфера, поощряемая людьми [старшего поколения], боявшимися за свою карьеру. Молодость, к сожалению, всегда страшила и страшит старость.