От любви не убежать
Шрифт:
— Порядок, ванна готова. Рейс не шевельнулся.
— Ну же, тебе нужно срочно отогреться. Стаскивай одежду и залезай.
Моргнув, он отвел взгляд. Кит, наконец, поняла, из-за чего он медлит, и покраснела.
— Ты же полумертвый от переохлаждения, что ж ты думаешь, мне тебя голого нужно еще и на руках носить?
— К-какое счастье было бы, — прошептал Рейс.
Кит уставилась на него, не вполне уверенная, о чьем счастье идет речь.
— Ладно, — преувеличенно резко сказала она, — можешь оставаться в своих любимых плавках, если ты такой чувствительный. Мы несколько раз сменим воду, а как только ты отмокнешь и отогреешься, принесу тебе халат.
Тем не менее, помочь ему пришлось. Его окоченевшие пальцы не справлялись в одиночку с пуговицами рубашки, не говоря уже о тяжелых зимних ботинках, где кожаные шнурки намокли и запутались в узлы.
— Придется разрезать, — сказала Кит. — У меня, если не ошибаюсь, должна быть пара таких шнурков.
Рейс лишь кивнул и продолжил трясущимися руками борьбу с пуговицами.
Когда она вернулась в ванную комнату с ножницами, он стоял голый по пояс, в изнеможений прислонявшись к стене, словно схватка с двумя рубашками отняла у него последние силы.
Повязка на руке, которую она сделала вчера, сбилась и приняла самый неряшливый вид. Кит обрезала и сняла ее. Рана, тем не менее, оказалась вполне чистой и практически зажившей. Затем двумя быстрыми движениями она срезала узлы на шнурках и стянула ботинки и носки, вздрогнув от прикосновения к холодным, почти ледяным ногам.
Затем коротким и точным движением она расстегнула пряжку ремня на джинсах, затем сами джинсы и взялась за застежку молнии, как вдруг ощутила, как напряглось тело Рейса. Кит посмотрел на него: что-то мелькнуло во взгляде, а потом он еле слышно проговорил:
— Не с-совсем так я себе это п-представлял. — Ей даже послышалась нота сожаления в его голосе.
— А как… ты себе это представлял? — поинтересовалась Кит, смущенная какой-то странной искрой, вспыхнувшей в ней.
— О-о, мне то и дело…
Его вновь забила неудержимая дрожь, и Кит очнулась.
— Срочно в воду, — сказала она и почти с гордостью отметила, что ее пальцы, расстегивающие джинсы, не дрожали.
Рейс стоял в одних плавках у края ванны, уставившись на воду, понимая, через что ему сейчас предстоит пройти. А Кит любовалась его телом. Он оказался намного красивее, чем она себе представляла. Парень медлил, Кит начала приходить в отчаяние при мысли, что он сам не решится нырнуть в воду, а она просто не сумеет еще раз прикоснуться к нему…
Рейс осторожно уселся на край ванны и неуверенно спросил:
— А м-может быть, п-просто, посидеть в пару?..
Кит отрицательно замотала головой.
— Не-неужели н-недостаточно? А?
Лицо его исказила гримаса, и, набрав побольше воздуха, изнемогая от боли, он встал на ноги в ванне. Кит вздрогнула, вспомнив, как в детстве, играя в снежки, не на шутку отморозила ноги, и какая это была мука, когда отцу пришлось отогревать их.
— Ты хочешь постепенно войти в воду? — тихо спросила она.
Рейс покачал головой, на его лице появилось свирепое выражение, и резким, быстрым движением он погрузился в воду
Страшный крик вырвался из его груди, глаза судорожно закрылись, а каждый мускул на теле напрягся так, что у Кит от боли потемнело в глазах, и она торопливо отвернулась.
Только после третьей ванны — самой продолжительной и горячей — она решила, что с проблемой переохлаждения покончено. Теперь надо было разобраться с другим вопросом.
— Куда он тебе попал?
— В плечо, — пробормотал Рейс, осторожно пошевелив левой рукой. — Пару раз в спину, как я полагаю.
— Хэнк… Подожди? Он что же, стрелял тебе в спину?
Рейс утомленно улыбнулся.
— Я понесся сломя голову, как только увидел его выходящим из дома с дробовиком в руках.
— Нагнись вперед, — сказала Кит.
Парень медленно подобрал колени и послушно обхватил их руками. И тут девушка отчетливо увидела три ярко-красные раны — одна на лопатке, две — чуть ниже.
— Рейс?
— А?.. — Он положил голову на колени, и голос его звучал приглушенно.
— Я… не знаю, что нужно делать.
— Принеси пинцет.
— Что! — Кит стало нехорошо при одной мысли о предстоящей операции.
Рейс медленно поднял голову и оглянулся через плечо.
— Можно моим ножом, если нет пинцета. — По лицу девушки пробежала судорога, и Рейс слабо усмехнулся. — Все будет нормально, солнышко. Думай о них, как о трех больших занозах, и все.
— Заноза? Рейс, но это же дробь!
— Мелкого калибра. Размером меньше, чем таблетка.
— Но она могла засесть глубоко.
— С той дистанции, с которой он стрелял, — нет.
Кит колебалась.
— Поверь, — сказал он, — вреда от этого будет не больше, чем от этой ванны с горячей водой. А боли и того меньше.
Ей нечего было возразить, и через пять минут она предварительно простерилизованным в кипятке острым, как две иглы, пинцетом, начала раздвигать края раны.
Рейс не издал ни звука, лишь несколько раз сжимал пальцами край ванны с такой силой, что белели костяшки. Но вскоре с этим ужасным занятием было покончено, и три маленьких, окровавленных свинцовых шарика лежали на ладони Кит. Рейс откинул голову на выступ и взглянул на нее. Затем он приподнялся, взял ее за плечи и мягко повернул к себе. Странное волнение почувствовала Кит и, чтобы скрыть его, грубо распорядилась:
— Надо бы еще добавить горячей воды.
Но он, не отпустил ее, притянул поближе и нежно поцеловал.
Девушка услышала его учащенное дыхание, и горячая волна неведомого доселе ощущения пробежала по се истомленному телу.
— Кит, — пробормотал он хрипло. — Кит, я… Оборвав себя на полуслове, он неожиданно убрал руки. Потом взглянул на девушку и улыбнулся: — Спасибо, док!
— Мне… О, да, конечно, — заикаясь, проговорила Кит.
Осознав, что она все еще продолжает рассматривать его тело в прозрачной воде, Кит торопливо вышла из комнаты. Вышвырнув дробь в мусорное ведро, она начала тщательно отмывать руки под краном в кухне, стараясь не думать о том, что это кровь Рейса.