От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны

Черчилль Уинстон

Советская авиация имела в качестве своей основной задачи непосредственную поддержку сухопутных войск. Истребители должны были использовать каждую возможность для атаки немецких «фокке-вульфов» и «мессершмиттов», штурмовиков и бомбардировщиков.

Особые надежды русские возлагали на ИЛ-2, одномоторный штурмовик, имевший почти невероятную живучесть. Экипаж самолета и его мотор были защищены толстой броней, в силу чего ИЛ-2 мог выдержать значительное число попаданий снарядов и пуль, которого хватило бы, чтобы сбить несколько других самолетов и продолжать полет. Даже немецкие летчики, первоначально с пренебрежением относившиеся к советским самолетам, лишь восхищенно качали головами, говоря об этом «летающем доте», состоявшем на вооружении советских ВВС.

В люфтваффе широкую известность

получил следующий случай — он действительно имел место — с одним таким штурмовиком, который подвергся атаке сразу четырех немецких истребителей. Для перехватывавших ИЛ-2 четырех истребителей, вооруженных пушками и пулеметами, одинокий советский штурмовик был, что называется, «лакомым куском». Первый истребитель зашел в хвост «летающему танку» и выпустил по нему весь свой боезапас — никакого видимого эффекта.

Один за другим остальные три истребителя проделали то же самое, но штурмовик продолжал лететь.

Не верящий своим глазам немецкий летчик связался по рации с другим пилотом звена и спросил, почему этот русский самолет не падает. И тут же услышал ставший классическим ответ: «Господин полковник, ежа в задницу не укусишь».

Через два дня после начала немецкого наступления штурмовики ИЛ-2 добьются блестящего успеха при атаке 9-й танковой дивизии, когда несколько эскадрилий ИЛ-2 массированным ударом за 20 минут уничтожат 70 немецких танков.

Русские готовятся к обороне

Советское Верховное Главнокомандование получило сведения о планируемом немецком наступлении в районе Курска от своих разведчиков в апреле 1943 года. Но ни один русский в здравом уме не примет на веру разведывательную информацию, источником которой является Берлин. Всегда существует возможность, что такая информация может быть подброшена намеренно, чтобы заманить противника в гигантскую ловушку. Советское командование пошло по единственно разумному пути: полученную информацию тщательно изучили, а затем начали активную кампанию по сбору разведывательных сведений на фронте и в тылу немецких войск.

При изучении подготовки русских к сражению на Курской дуге предельно ясным становится следующий вывод: немцы в течение длительного времени пользовались заслуженно высокой репутацией за свою методичность, эффективность и способность не упустить ничего из виду при подготовке к сражению. Все это достаточно справедливо, но не следует забывать о том, что русские превзошли своих противников в тщательности и всесторонней подготовке к этой битве.

8 апреля — за неделю до того, как оперативный приказ № 6 об операции «Цитадель» был подписан в Берлине, — маршал Жуков дал глубокую и прозорливую оценку намерений вермахта в подготовке наступательной операции. Вот текст доклада, который Жуков направил Сталину:

«1. Противник, понеся большие потери в зимней кампании 42/43 года, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы, для того чтобы вновь предпринять наступление для захвата Кавказа и выхода на Волгу с целью глубокого обхода Москвы… вынужден будет весной и в первой половине лета 1943 года развернуть свои наступательные действия на более узком фронте и решать задачу строго по этапам, имея основной целью кампании захват Москвы…

2. Видимо, на первом этапе противник, собрав максимум своих сил, в том числе до 13–15 танковых дивизий, при поддержке большого количества авиации нанесет удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока… Этим наступлением противник будет стремиться разгромить и окружить наши 13, 70, 65, 38, 40 и 21-ю армии…

3. На втором этапе противник будет стремиться выйти во фланг и тыл Юго-Западному фронту в общем направлении через Валуйки—Уразово.

Навстречу этому удару противник может нанести удар из района Лисичанска в северном направлении…

4. На третьем этапе после соответствующей перегруппировки противник, возможно, будет стремиться выйти на фронт Лиски—Воронеж—Елец и, прикрывшись в юго-восточном направлении, может организовать удар в обход Москвы с юго-востока через Раненбург—Ряжск—Рязань.

5. …Противник в этом году основную ставку при наступательных действиях будет делать на свои танковые дивизии и авиацию, так как его пехота сейчас значительно слабее подготовлена к наступательным действиям… Противник… может бросить против нашей курской группировки до 15–16 танковых дивизий общей численностью до 2500 танков.

6. Для того чтобы противник разбился о нашу оборону… необходимо как можно быстрее собрать с пассивных участков и перебросить в резерв Ставки на угрожаемые направления 30 полков ИПТАП…» [83]

83

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. с. 456, 457. — Прим. перев.

Стратегия Жукова, заключавшаяся в том, чтобы максимально подготовиться к сражению и затем втянуть в него противника и уничтожить, особенно отчетливо видна в последнем абзаце доклада:

«Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника». [84]

84

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. с. 458. — Прим. перев.

Из направленных затем в апреле докладов и рекомендаций двух советских командующих — Рокоссовского (Центральный фронт) и Ватутина (Воронежский фронт) — становится совершенно ясным, что оба этих советских полководца, несмотря на различные условия их фронтов — и тот факт, что Гитлер еще не издал свою Директиву № 6, — дали исключительно точную оценку оперативным возможностям противостоящего им противника.

Судя по этим докладам, почти все советские офицеры верили, что немцы начнут свое наступление не позднее мая. Кто мог предвидеть те сложные проблемы, с которыми столкнется Гитлер, и проволочки, созданные самим фюрером при подготовке этого наступления? Но нигде в советских планах и в советских оценках намерений противника нет даже намека на то, что немцы будут столь «щедры», что предоставят Красной Армии еще шесть-семь недель после того, как пройдут все предполагаемые сроки начала наступления на Курской дуге. Это позволяет сделать весьма любопытный вывод, что Советское Верховное Главнокомандование было, по-видимому, полностью уверено, что, даже если немецкое наступление начнется в мае, оно все равно потерпит поражение.

Жуков вернулся с Курской дуги в Москву поздно вечером 11 апреля и весь следующий день готовил вместе с начальником Генерального штаба А. М. Василевским и его заместителем генералом А. И. Антоновым материалы, карты обстановки и рекомендации для действий Красной Армии в предстоящие месяцы. Все трое пришли к выводу — точно к такому же, как и сделал Гитлер, — что немцы, по-видимому, будут стремиться удерживать свои позиции на фронте от Финского залива до Азовского моря и в этих целях попытаются провести крупную наступательную операцию против Курского выступа.

Вечер 12 апреля они провели со Сталиным, где были приняты окончательные решения относительно дальнейших действий Красной Армии. Основные стратегические резервы сосредоточивались в районе Курска, хотя Верховный Главнокомандующий продолжал опасаться за безопасность Москвы.

К середине апреля командующие фронтов получили приказы готовить прочную, глубоко эшелонированную оборону для отражения русскими немецкого наступления. Под твердым руководством Жукова русские войска днем и ночью готовились к сражению, на Курский выступ подтягивались пехота и боевая техника, но тем не менее всегда сохранялась возможность пересмотра стратегии, если этого потребуют обстоятельства.