От праха к величию и обратно, или Я люблю Вас, мистер V
Шрифт:
— Так вот только что… — портье высоко задрал руку и помахал, пытаясь изобразить великорослую даму, чей путь лежал именно в этот номер. — Ваша подруга, судя по всему, уже поднялась.
— Брависсимо! — воскликнула карлица. — Я не первая!
Тед наклонился к дамочке и прошептал:
— Да, но будьте осторожны. Та, тетка может вас ненароком и придавить.
Карлица подмигнула портье.
— Буду иметь в виду, малыш, — игриво произнесла она и посеменила в сторону лифта, несуразно поднимая путающийся под ногами подол черного балахона.
В последний
— Ты прелесть, малыш!
— Малыш? — скривился Тед, смотря вслед нелепого вида карлице. — Кто бы говорил…
Он даже не успел перевести дух, как через пару секунд почувствовал на себе взгляд более тяжелый, чем поступь великанши. Тедди грозно сдвинул брови и повернул голову, твердо решив больше никого не пугаться. У стойки портье стояла бесовская старуха, с бесцветными глазами, длинным крючковатым носом и волосатой бородавкой возле правой ноздри. Портье невольно передернулся, но о долге службы он не забыл.
— Добрый вечер, — вполголоса произнес он.
— Кому как, — проворчала старуха. — Был хто?
— Простите?
— У нас шабаш в пентьхаусе.
Тед нелепо разинул рот и кивнул.
— А-а-а, так вы…
— Яга, блять, — резко перебила портье старуха.
— А?
Старуха сплюнула и прохрипела:
— Не узнаешь?
— Н-н-нет…
— Баба Яга я.
Тедди попытался выдавить улыбку.
— Теперь узнаю, — кивнув, произнес он. — Вы не первая.
— Блять, опоздала. Сколько их?
— Две, — отрапортовал портье. — Очень большая и очень маленькая.
— Сучки, — сплюнув очередной раз, подвела итог Баба-Яга и направилась к лифту.
Но вдруг остановилась, обернулась, погрозила несчастному портье крючковатым пальцем и прошипела:
— Смотри у меня!
Портье поспешил осмотреться. Ни одного неожиданного гостя в холле, кажется, не было.
— Шабаш, — качая головой, прошептал Тедди. — Чует мой нос, не к добру это.
— А что здесь вообще к добру? — Мун плюхнулся на стойку, и Тедди отшатнулся, ожидая нового подлого удара.
— Чего надо? — неприветливо вопросил он ворона.
— Эх, Теодор! — Мун театрально вздохнул. — И откуда ты такой на мою голову взялся?!
— Это еще вопрос: кто и на чью голову! — проворчал портье. — С расцарапанной рожей, между прочим, я хожу. А я уже не вампир, мгновенно не регенерирую. Людям на глаза показаться стыдно!
— Тебе не за то стыдно должно быть! — взвился ворон.
— А за что?! Я что, сделал что-то противозаконное? Какое вообще твое собачье… птичье дело, с кем я сплю?! Она, между прочим, совершеннолетняя!
— Эх, Тедди! — Мун печально покачал головой. — Вроде и не дурак ты, а не понимаешь того, где находишься. Монсеньер очень разочарован.
— А мне плевать! — нагло заявил Тед и, сложив руки на груди, гордо отвернулся.
Ворон снова вздохнул и продекламировал:
— Знакомства надо аккуратно
Тебе бы, Федя, заводить,
Да что об этом говорить —
Что сталось, не вернуть обратно!
Но верно, зря я здесь сижу,
Советы без конца твержу.
Тед заскрипел зубами, потом одним плавным движением скользнул по стойке, схватил увесистое пресс-папье и запустил в наглую птицу. Мун, которому только чудом удалось избежать припечатывания к стойке, возмущенно заорал, взлетел под потолок и уже оттуда гордо сообщил:
— Меня не сбить, надеясь на удачу.
Когда же, наконец, поймете вы:
Вовек вам не решить сию задачу —
Не ворон я, а отраженье тьмы.
Ботинок портье достал его уже в полете.
Глава пятнадцатая
ЧЕМ КОНЧАЮТСЯ ШАБАШИ
Kagami, Kaverella_de_Vine, Moor-Moor
В сотый раз обойдя комнату по периметру, Бэлла так и не разобралась в собственных ощущениях. В розовых мечтах, благоухающих цветами и дорогой пудрой, герой-любовник должен был вознести девушку на вершины сладострастия. Но горе-любовник лишь пыхтел, как паровоз, совершенно забыв о своей прекрасной партнерше. Сморщив носик, Белла задумчиво произнесла:
— Почему-то мне казалось, что вампиры не должны вонять потом, — слезы снова брызнули из глаз, — а от Теда несло, как от козла-а-а-а, — захлебнувшись очередной серией рыданий, девушка снова упустила важную мысль, что постоянно вертелась неподалеку.
— Бэлла зря ревела! — сообщил Глюк, вылезая из стенки и расплываясь в зубастой улыбке.
— А, это ты Пушистик! — девушка всхлипнула, а потом обняла плюшевого приятеля и снова разрыдалась. — Я такая ду-у-у-у-ура! — поведала она. — Я с ним переспала-а-а-а! А он… он…
— Тедик-педик! — зло фыркнул Глюк.
— Ты думаешь? — Бэлла оторвалась от шелковистой шерстки обзывальщика. — Да нет, вроде бы… он как-то не против был…
— Тедик-педик! Тедик-педик! — настойчиво повторил Пушистик, все больше распаляясь.
— Не, — блондинка некрасиво шмыгнула носом, — ты не прав. Он меня хотел, конечно. Вот только… только… — новый поток слез на некоторое время приостановил жалобы. — Я думала… я думала… с вампиром… с вампиром… будет… а он… он…
— Вампир? — от неожиданности Глюк даже плюхнулся на пятую точку. — Вампир — блондинок кумир? Вампир заезжен до дыр! Смертный Тед, клыков нет!
— Что?!
— Смертный Тед, клыков нет, — повторил Глюк и сочувственно покачал головой.
— Ты хочешь сказать, что… что… — обзывальщик от восторга, что его, наконец-то, поняли правильно, забыл все рифмованные гадости и счастливо закивал.
Расшатанные нервы обесчещенной девушки (то, что все происходило по ее инициативе, она уже успела позабыть) не выдержали такого издевательства.
— Да как он посмел?! Он… он…
Схватив трубку, она быстро набрала три шестерки. После непродолжительных гудков раздалось вежливое: "Портье…", но закончить заученную фразу Теодору было не суждено: