От революционного восторга к…
Шрифт:
С решениями районных комитетов работников правоохранительных органов я поехал к прокурору Петроградской судебной палаты Переверзеву Павлу Николаевичу. Почему к нему? Это кстати был первый вопрос, который прокурор задал мне, когда я пробился к нему на прием.
— Я, Павел Николаевич, боюсь, что господину министру юстиции Керенскому в настоящее время не до нас, он своими мыслями устремлен на более высокие уровни бытия, а у меня вопросы практического плана. Да и покинет нас в ближайшее время, Александр Федорович, выше устремится…
— Вы что такое говорите? — прокурор, в волнении, отложил ручку с пером, которой он делал записи в блокноте: —
— Вы меня не так поняли, Павел Николаевич. Я имел ввиду, что в ближайшие дни господин Керенский сменит их сиятельство князя Львова на посту Председателя правительства, а свой министерский пост предложит вам. Поэтому я и обратился к вам, так сказать, чуть-чуть опережая события.
— Откуда у вас такие сведенья, господин Котов?
— Логика, ничего, кроме логики. Господин Керенский в настоящее время любимец общества, если не считать самых левых радикалов, на митингах уже горло сорвал. Правительство наше, в нынешнем составе, извините, не рыба ни мясо, поэтому, кредит доверия народа в ближайшее время немного обесценится. Да и не люблю я Керенского, честно говоря.
— Ну, если честно говорить, то и он вас, не особо жалует…
— Удивили…- я поморщился: — Не думал, что самого влиятельного человека в России волнует какой-то затрапезный начальник отделения милиции.
— Ну, вы не прибедняйтесь…- будущий министр юстиции иронично улыбнулся в усы: — Начальник полицейского участка, чаще всего поминаемого в газетах, он, естественно, министру юстиции известен.
— То есть, Александр Федорович ревновать меня решил. Тогда, тем более, любое мое предложение господином Керенским будет воспринято в штыки.
А насчет газет — пиар, по-моему, очень важен. Кроме того, я же не рекламирую себя, а пытаюсь представить в новом свете новую, демократичную милицию, наладить с гражданами двухсторонний диалог…
Нести всякую чушь, на первый взгляд абсолютно правильную, но и, такую же, бессмысленную, я научился еще в прошлой жизни, и мог говорить это долго, тем более, что местный электорат все эти громкие лозунги и призывы пока обожал. Через несколько минут я заметил, что прокурор устал слушать мою трескотню, поэтому я резко сменил тему разговора.
— Кстати, насчет популярности, Павел Николаевич. Заклинаю вас держаться подальше от секретаря Распутина, что сейчас находится под следствием Нижней следственной комиссии и сидит в Петропавловской крепости.
— Секретарь Распутина? Симанович? А он то тут при чем? — прокурор неописуемо удивился.
О господине Переверзеве я слышал еще будучи участковым. Понимая, что сбегу со службы в день достижения милицейского стажа в двадцать лет, пусть и на минимальную пенсию, я прикидывая, куда пойти, чтобы нормально зарабатывать во вторую половину своей жизни, я почитывал вопросы для адвокатского экзамена и поучительные истории из жизни столичного адвокатского сообщества. Кроме имен самых известных адвокатов прошлого, я с большим сомнением прочитал, что мой собеседник, в прошлом известный столичный адвокат, будучи министром юстиции имел беседу в казематах Петропавловской крепости с арестованным секретарем Распутина, а потом весь свет столицы обсуждал, что министра юстиции выпустил подследственного за банальную взятку в размере двухсот тысяч рублей.
— Так при чем тут Симанович? — хмурый прокурор желал выяснить подробности.
— Просто по имеющийся у меня оперативной информации оный арестант желает опорочить ваше честное имя. Мотивов его я не знаю, но скоро его выпустят, во всяком случае расследование комиссии к этому идет. И он планирует увязать свое освобождение с, якобы, дачей вам взятки в двести тысяч рублей, о чем высказывал неоднократно намеренья. Больше подробностей рассказать не могу, не потому, что не хочу, просто не знаю. Мой источник не желал высказывать свою заинтересованность в предмете разговора.
Глава 5
Глава пятая.
Апрель одна тысяча девятьсот семнадцатого года.
— Что-то еще имеете мне сообщить? — Будущий министр юстиции и эмигрант откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по столешнице.
— Имею вам предложить. Вы пока не вступили в новую должность, оказываете мне содействие в том, чтобы господин Керенский не препятствовал, что я буду подгребать под себя отделения милиции, а после вступления в должность — будете мне в этом активно помогать. И тогда, когда наступят критические дни…- в душе я улыбнулся, вспомнив, уже далекую, рекламу: — ориентировочно в июле, то у вас лично будет вооруженная сила, примерно две с половиной тысячи штыков, которую уже не удастся легко разогнать, как городовых и жандармов в феврале этого года.
— Господин Котов, объясните, зачем мне все это надо? Я прокурор столицы, чиновник, надзирающий за законностью. Зачем мне вооруженная сила?
— Господин прокурор, я не могу вам сказать всего, так как не могу расшифровывать источники моей информации, но планы международных сил, желающих вычеркнуть Россию из числа великих держав, предполагает следующую последовательность действия — миссии союзников давят на ваших коллег из временного правительства о необходимости всеобщего наступления силами Русской армии, а временное правительство не имеет сил этому сопротивляется. Через несколько дней произойдет отставка правительства, и главой нового кабинета станет господин Керенский. Я знаю, что он готовится к этому, уверен, что и с вами был предварительный разговор, о том, готовы ли вы занять новую должность.
Судя по отсутствию реакции со стороны прокурора на мою реплику, что-то подобное в воздухе витало.
— И когда в июне наступление сорвется, кредит доверия со стороны общества будет исчерпан. И начнется новый кризис, возможно, новое вооруженное выступление. Вы уверены, что вам не потребуется вооруженная сила. Готовая к городским боям.
— Вы говорите ужасные вещи, господин Котов. — прокурор смотрел на меня с жалостью, как на безнадежно больного: — К каким городским боям? Почему наступление сорвется?
— Армия не поднимется из окопов. Все хотят жить, дисциплина в войсках еле держится, позволяя сохранять внешние признаки единой силы. Но, на этом все. Соответственно, при отсутствии побед на фронтах, общество будет очень разочаровано, скорее всего, господина Керенского попытаются сместить, причем крайне левые, типа самых оголтелых эсеров или большевиков, а нынешний министра юстиции не для того рвется в правители России, чтобы через два месяца вернутся к частной юридической практике. У нас вопрос власти решается исключительно в столице. Остальная часть державы, с ворчанием, но, в основном, подчинится тем, кто будет править в Санкт-Петербурге. Значит неизбежны городские бои, к которым я и готовлю милиционеров. Кстати, вы можете, при желании, как будущий наш куратор, посетить занятия милиции, только предварительно телефонируйте.