От третьего лица
Шрифт:
Санины тайны
Саня аккуратно завернул в найденную неподалёку обивку дивана (который, видимо из-за пружин матраца, пионеры тоже приволокли сюда, в эту кучу) свою драгоценную находку и, уже забыв про идею с великом, припустил в свой любимый сарай – туда, где хранились дрова, запас угля, всякие инструменты для огорода, и старый, ещё дедов, плотницкий верстак.
Главной ценностью верстака были настоящие, прикрученные сбоку, большие металлические тиски, которые так любил Саня. Ведь в них можно было зажать собственный палец – и он, конечно, пробовал…
Одного эксперимента было достаточно, чтобы понять, что они могут раздавить не только палец, но и любую часть тела, которую ты туда отважишься засунуть. Саня решил больше не заниматься членовредительством и зажимал теперь в них только сторонние предметы. Зато его тиски опробовали всё, что попадало Саньке под руку: от гвоздей до металлической трубы, которые требовалось распрямить, до рыбацкого крючка, когда тот надо было подправить надфилем. Ещё вставив в тиски полоску из стали, можно было смастерить самодельный клинок для ножа. Но это, конечно, была большая тайна.
А ещё большей тайной, «за семью печатями», Саня считал сделанный на тех же тисках собственный прототип пистолета, который был сделан из куска металлической трубки, сплющенной с одной стороны и загнутой буквой «Г», а потом туда для прочности был залит свинец, сбоку просверлена дырка для поджога спичками – ее Сане и помог сделать старшеклассник Серёга. Именно он – Серега как-то показал Сане собственный пистоль, из которого можно было даже палить нарезанными гвоздями по банкам в дальних огородах. Серёга продемонстрировал свой шедевр и даже позволил подержать в руках, но стрелял сам, потому что Саня ещё шпана мелкая. В тот момент ничего более желанного для Сани, во всём мире не существовало. Он уговорил Серёгу помочь сделать такой же. За что, глубоко вздохнув, отдал Серёге, с огромным сожалением, самое дорогое, что у него было – серебряный старинный полтинник, найденный им в кладовке под половицей, когда там вскрыли пол для замены подгнивших досок.
Саня считал обмен в принципе очень удачным и надеялся теперь сделать настоящее огнестрельное оружие, но пистоль, как у Серёги, у него не получился. Все ж таки, Серега был на целых 5 лет старше Сани и уже соображал, что мелюзге такое оружие помогать делать ещё рано – мало ли отстрелит себе ещё что-нибудь. Поэтому предусмотрительный и мудрый Серёга сказал Сане, пусть пока у него полежит заготовка, а вот когда тот подрастёт, он объяснит, как эту штуку довести до ума. Саня на него не обиделся, ведь и вправду ещё было страшновато. А вдруг эта штука взорвётся прямо в руках, – начал подумывать Саня. При этом в школьных коридорах иногда ходили ужасные слухи, что такое периодически случалось уже не то в нашей, не то в соседней школе, не то в соседнем районе. А однажды Саня сам увидел у одного пацана оторванную фалангу пальца, и он тогда сразу подумал, что возможно, как раз, вот таким пистолем.
Печатник
В общем, Саня вернулся в свою «Мекку» – свой сарай, и только тут перевёл дух и успокоил дыхание, вытерев рукавом с лица струйки грязного пота. Он нашёл невысокий деревянный ящик для рассады, который бабушка уже достала, чтобы вскоре посеять семена огурцов, и с грохотом высыпал в него искрившиеся чёрным буквы наборного шрифта.
Застучало в висках, опять перехватило дыхание, и Саня, сам не свой от свалившегося счастья, начал пробовать собирать слова. Задачка оказалась не из простых, так как буквы имели зеркальное отражение и требовалось собирать их, наоборот. Поняв это далеко не сразу, Саня рванул домой, где в кладовке бабушка берегла старое зеркало. Оно было со сколом в углу, и мама потребовала его выбросить на свалку. Бабуле же, видимо, эта штука была очень дорога поэтому завернув его в старую наволочку, она спрятала его в кладовке.
А Саня, который знал там каждую вещь, хранил бабушкин секрет в тайне. Теперь настало время воспользоваться этим зеркалом и приспособить его как обратный экран.
Несколько следующих недель Саня провёл в сарае. Прибежав из школы, быстро переодевшись и пообедав, он за полчаса расправлялся с домашними заданиями и мчался в свою типографию, а куда же ещё!
Он решил, что теперь может сделать свой печатный станок и набирать на нем, например, поздравления или, умные мысли, которые Саня особенно запоминал, когда слышал афоризмы в школе или читал их на каком-нибудь плакате. Особенно ему нравились фразы, которые иногда проговаривала его бабуля, типа «Похож как свинья на ежа, только шерсть не такая» или «Заставь дурака Богу молиться, так он и лоб расшибёт». Они были смешные и умные, по крайней мере, говорила их только бабушка, а она уж прожила долгую и очень непростую жизнь, поэтому Саня всегда прислушивался ко всем её советам и мудрым словам.
А вообще Саня решил, что он теперь будет собирать мудрость и печатать собственную книгу… От одной этой мысли у него вспотела спина, побежали мурашки. Он знал, что нашёл сокровище, и теперь надо было придумать и сам печатный станок, и найти подходящую краску и метод получения оттиска. Работы впереди было много. Жизнь нашего героя изменилась: она впервые приобрела настоящий смысл, как казалось Сане, и, как он почти сразу почувствовал, стала приносить много радости от самого предвкушения реализации замысла. Но как же много ему ещё предстояло понять и прожить, для того чтобы появилась на свет его первая книга…
Глава 2
Искатель
Сибирь
Слепило. От яркого света приходилось всё время прищуриваться, горячее июньское солнце превратило всё, что можно нагреть в раскаленную сковородку. В воздухе как будто зависло и время, и пространство, и даже мысли. Невыносимый зной усугублялся периодически усиливающимся, зловещим ветерком и его прикосновения к телу обжигали каждую клетку кожи.
Почти невозможно было представить, что всего несколько месяцев назад здесь всё вокруг сковывали лютые морозы, кружили метели и завывали вьюги. Так в этих краях бывает каждый год, сезонные колебания температуры воздуха от минус 45 до плюс 45 градусов по Цельсию, это реальность этих мест. Таков он, резко континентальный климат Юго-Западной Сибири, на юге Алтайского края, почти на границе с северным Казахстаном и Монголией.
В географических справочниках эти места называют – Кулундинская степь, а в новейшей истории страны – Целина, прославленная в шестидесятые и семидесятые годы прошлого века комсомольцами, романтиками и просто людьми стремившимися заработать и обеспечить себе и своим семьям достойную жизнь.
Целинные совхозы это, в те годы, огромные бескрайние поля нетронутых ранее степей, вспаханные и засеянные различными зерновыми культурами: пшеницей, гречихой, подсолнечником. И всё это руками ребят и девчат приехавших осваивать целину по комсомольским путевкам, строить здесь свою жизнь и свой новый мир. В этом всесоюзном, по своим масштабам движении, принимали участие агрономы, инженеры, строители, ученные, учителя и многие специалисты разных других профессий, но прежде всего ценились специалисты рабочие – шоферы, механизаторы, доярки.
Идеологи страны, советского времени, умели внушить людям и чувство единения, и общей цели. Люди ехали в палаточные городки и бараки – такие, большие корпуса коридорного типа, где была общая кухня и другие общие места, в них каждая семья, как правило, занимала одну комнату.
Люди, воспитанные в патриотическом духе, дети победителей в Великой Отечественной войне, готовы были отказаться от родных мест и комфорта и начать жизнь в этих суровых краях. Фантастическая мотивация людей к работе в сложных условиях и созиданию нового.