От всего сердца
Шрифт:
Миралитт только что заклеймила Одикаса как предателя, и столичная охрана Доминиона явилась, чтобы взять его под стражу во всей своей угрожающей красе.
Плотина, сдерживавшая ярость Одикаса, наконец-то прорвалась.
– Ты не годишься для правления!
– прорычал он.
– Твой отец был слабаком, и ты такой же слабак, как и он. Мерзость, которая его убила, тоже здесь.
– Он ткнул пальцем в сторону Калдении.
– И ты сидишь в этом кресле, будто все мы забыли о ее колоссальных грехах.
Калдения встала
– Ты думаешь, что победил? Ха!
– Слюна вылетела у него изо рта, когда он произнес эти слова.
– Кто ты такой, чтобы судить меня? Чего ты достиг? Каковы твои достижения? Слабый отпрыск слабого отца, мягкий, нерешительный и бесхребетный. Само твое существование наносит ущерб нашей великой нации. Не следовала позволять тебе занимать трон. Будь моя воля, я бы задушил...
Калдения остановилась перед Одикасом. Ее рука взметнулась вверх, и она вонзила свои острые как бритва ногти в мягкие ткани прямо под его челюстью. Изо рта у него хлынула кровь.
Вот черт.
Одикас вцепился руками в запястье Калдении, пытаясь высвободиться. Она подняла руку.
Ноги Одикаса оторвались от земли. Ничего себе.
Калдения даже не напрягалась. Одикас свисал с ее когтей, изо рта у него текла кровь. Я видела, как она разрезала алюминиевые банки своими ногтями.
Женщина из делегации бросилась на помощь.
Калдения взглянула на нее. Ее голос резанул, как удар хлыста.
– Ты что, забыла, кто я такая?
Делегация Кипоро съежилась. Женщина сгорбилась и попятилась. Ее Милость осмотрела Одикаса, словно он был каким-то отвратительным насекомым.
– Таир, ты всегда был отвратительной жабой. Тупым, как пробка, если позаимствовать местное выражение. Я предупреждала тебя когда-то, чтобы ты следил за своим языком.
Одикас булькнул. Вытекло еще больше крови.
– Ваша Милость...
– начала было я.
– Я еще не убила его, Дина. Я всего лишь вырвала его язык. День только начался.
Одикас издал мучительный звук. Мне нужно было остановить это
– Тетя, - тихо сказал Косандион.
– Может, эта единственная надлежащая проведенная процедура может стать путем вперед? Из уважения к терпению наших любезных хозяев?
Калдения вздохнула и бросила Одикаса. Он приземлился на пол. Она почувствовала запах его крови на своих пальцах, слегка, изысканно усмехнулась и стряхнула ее.
– Спасибо, - сказал Косандион.
Он сделал знак охранникам, и они схватили Одикаса, поставив на ноги.
Шон взглянул на заключенного, все еще подвешенного к потолку. Щупальца гостиницы развернулись, опуская заключенного на пол. Он глубоко вздохнул и моргнул, явно дезориентированный. Охранники приблизились, и двое зажали потенциального убийцу между собой.
– Постройтесь в колонну, - приказал один из охранников.
Делегаты повиновались без единого слова. Охранники повели их к куче вещей. Каждый из делегатов брал по одной сумке. Мы наблюдали, как они входили в портал.
Я понятия не имела, что подумают об этом хранители гостиниц, наблюдающие
– Мы соберемся завтра, - объявил Косандион.
Я открыла двери в покои. Косандион зашагал прочь, его люди последовали за ним. Гастон предложил Калдении руку. Они тоже ушли. Он что-то сказал, и Калдения тихо рассмеялась.
Ко мне подошел Шон, и я взяла его за руку. Он сжал мои пальцы.
– Ты потрясающий, - прошептала я.
– Нет, просто быстрый.
Наблюдатели прошли мимо меня в свои апартаменты. Карат сделала большие глаза, глядя на меня. Дагоркун ухмыльнулся. Следующим был Куки.
Я потянула пол под ногами Куки к нам. К его чести, он не подпрыгнул от неожиданности. Пол привел его к нам и остановился.
– На пару слов?
– спросила я.
– Конечно.
– Куки кивнул.
– Нам нужна кое-какая информация, - сказал Шон.
Куки распушил хвост и прищурил глаза. Я видела точно такое же выражение на лице Нуан Си. Это означало неприятности.
– Расскажите мне больше, - промурлыкал Куки.
ДО ПОЛУНОЧИ ОСТАВАЛОСЬ ДВА ЧАСА. Я СИДЕЛА НА ТЕРРАСЕ Океанского обеденного зала, наслаждаясь чашкой чая улун и мягко покачиваясь в кресле-качалке, которую я притащила из патио. Шон сидел на другом кресле, попивая кофе без кофеина. Чудовище дремала у перил, в то время как Горвар каким-то образом забрался на соседний стол и лежал там, высунув язык. Ему нравилось быть на высоте.
Глубокий янтарный океан Колинды мерцал биолюминесцентными искрами, будто заходящее солнце влило свою светящуюся жизненную силу в воды, и теперь она мерцала в глубинах. Воздух был теплым и нес запах соли и моря.
Слева от нас и немного позади интерьер Океанского обеденного зала светился медовым светом люстр, как гигантский садовый фонарь. Было тихо и в основном пустынно. Стеклянная стена от пола до потолка, отделявшая его от террасы, была почти незаметна.
Прямо в обеденном зале Орро упал в большое кресло за круглым столом, измученной кучей темных шипов. Более высокая из его помощников свернулся калачиком на полу, другой заполз в кресло и отключился. Капелька сдвинула два стула вместе, забралась на них и обернула вокруг себя свой пушистый хвост, как одеялом. Никто из них не заметил, как я незаметно переделала стулья и пол под ними в удобные шезлонги, чтобы они могли растянуться. Еда на их столе оставалась в основном нетронутой.
Это был долгий день. Все остальные делегации решили обсудить изгнание Кипоро, и все они хотели сделать это за ужином в своих отдельных апартаментах в разное время. Кухонный персонал был измотан.
Я тоже была измучена. После того, как мы разобрались с Одикасом и делегацией Кипоро, Косандион отправился на свидание с кандидатом от донкаминов. Кандидат попросил «простую комнату, в которой ничего нет», и это было именно то, что я ему предоставила. Косандион и донкамин целый час стояли в пустой комнате, обсуждая научные достижения. Это было интеллектуально скучно и визуально тревожно.