От всего сердца
Шрифт:
– Они вышли на орбиту Колинды три земных дня назад и сразу же начали сканировать поверхность в поисках энергетических аномалий, - сказал Шон.
– Мы поддерживаем защитный экран над террасой и балконом. Он оставляет небольшой энергетический след. Поскольку Колинда не населена разумными существами и не имеет промышленности, мы выделялись.
– Они знали, что на этой планете у гостиницы есть дверь, - сказал Косандион.
– Не только это, но и их судну было приказано прибыть в Колинду за девять часов перед тем, как первый кандидат вошел в гостиницу, - сказала я.
– Рот Косандиона превратился в жесткую линию.
Кандидаты
– Когда был отдан этот приказ, только три человека из Доминиона знали, что у «Гертруды Хант» была дверь на Колинду, - сказал Шон.
Сам Косандион, Миралитт и Ресвен. Миралитт и Ресвен приехали на экскурсию по гостинице, и мы отвели их в Океанский обеденный зал. Они увидели Колинду. Миралитт расспрашивала меня о ней. Она хотела понять, было ли это слабым местом в нашей безопасности. Я дала ей подробное объяснение.
Волк смотрел на Косандиона глазами Шона.
– Насколько вы доверяете своим людям?
Выражение лица Суверена потемнело. Перемена была настолько внезапной, что мне пришлось побороться с желанием встать с кресла и отступить.
– Больше, чем двое из моих людей знали, - сказал он. Косандион коснулся экрана. Он запульсировал кроваво-красным.
– Кто остальные?
– спросила я.
– Ората, - сказал он.
– Ресвен вкратце рассказал ей о возможностях вашей гостиницы и своих впечатлениях от нее, которыми она поделилась бы со своим персоналом.
Да уж.
На экране появилось лицо Ораты. Ее серебристо-голубые волосы были взъерошены, а на щеке виднелась складка от подушки.
Косандион вывел на экран лицо пирата.
– Кто проверял этого человека?
Ората моргнула, и в ее глазах вспыхнула тревога.
– Версия Денома.
Это имя упало, как коктейль Молотова, обдав нас троих своим взрывным огнем.
Шон и я мало, что знали о внутренней работе Доминиона, но это имя упоминалось практически в каждой передаче. Версия Денома, отпрыск известной семьи Доминиона, известной своим политическим и гуманитарным вкладом, потрясающая, образованная и элегантная. Год назад у нее начались отношения с Косандионом, а семь месяцев назад они закончились. Было дикое предположение, что она войдет в супружеский отбор, и столь же громкое разочарование, когда она этого не сделала. СМИ Доминиона дали ей прозвище, призванное описать ее уникальную красоту и шарм. Они назвали ее Аалинда Воун. Так я вспомнила ее имя. Аалинда Воун переводится как «Особенная снежинка».
Голос Косандиона мог заморозить сверхновую.
– Приведи ее ко мне.
ВЕРСИЯ ДЕНОМА БЫЛА ПОИСТИНЕ ПОТРЯСАЮЩЕЙ ЖЕНЩИНОЙ. ЕЕ КОЖА была светло-серого цвета, а волосы более темного цвета с оттенком корицы, необычного для Доминиона. Бледно-оранжевое платье, облегающее ее высокую, стройную фигуру, оттеняло и то, и другое. Черты ее лица были резко очерчены, скорее сильные, чем утонченные, отголосок агрессивной красоты, характерной для высшего класса Доминиона. Тот же самый генетический пул произвел Калдению десятилетия назад, но там, где Ее Милость была tour de force16, Версия была ледяной принцессой. Она держалась так, словно
Она вошла в тронный зал позади Ораты в сопровождении четырех гвардейцев столицы при полном вооружении. В то время как Ората отправилась в дом Версии и задержала ее, Ресвен и Миралитт осознали кризис. Они смотрели, как она вошла. Миралитт выглядела холодной и бесчувственной, как мраморная глыба, а Ресвен пылал со жгучей враждебностью.
Мы с Шоном стояли в стороне в мантиях с поднятыми капюшонами. Для стороннего наблюдателя мы двое выглядели безликими, молчаливыми и неподвижными. Эта драма должна разыграться без помех. Строго говоря, мы не должны были быть здесь, но я стала параноиком по поводу безопасности Косандиона. Шон всегда был параноиком, так что это сработало.
Версия подняла голову и ударила Косандиона наказывающим взглядом. Даже сидя, Косандион был высоким, а приподнятая платформа его трона возвышала его на шесть футов над головой Версии. И все же ей удавалось смотреть на него свысока.
Грядет что-то нехорошее.
– Я вижу, ты наконец-то понял, - сказала она. Ее голос был глубоким, речь уверенной. Она, казалось, ни капельки не нервничала. Нет, она с нетерпением ждала этого противостояния, и теперь она наслаждалась им. Все, что она делала, было преднамеренным.
Косандион превратился в статую. Он сидел неподвижно, словно он и его трон слились в единое целое, которое было Сувереном. Когда он заговорил, его голос был ровным и размеренным.
– Почему?
– Пять месяцев, Косандион. И вот я здесь, в точно таком же положении, в каком была до нашей связи.
– Она взглянула на Орату.
– Я должна была получить ее работу. Это было наименьшее, что ты мог бы сделать в качестве компенсации.
Ората ощетинилась.
Голос Суверена стал холодным.
– Я не знал, что отношения со мной требуют компенсации.
– О, пожалуйста. Отношения с Сувереном, мужчиной, который будет уделять вам целых пять процентов своего внимания. Мужчиной, который никогда не бывает доступен, который поглощен работой, который при первой встрече дает понять, что он ограничивает чувства. Мужчиной, который объясняет, что ты достаточно хороша для секса и случайных разговоров, но никогда не подойдешь для большего. Какие бы крохи внимания он ни уделял, это будет происходить на его условиях и по его графику. Что это была за фраза, которую ты использовал? «Управлять ожиданиями, чтобы избежать недоразумений» и «неспособен к серьезным отношениям». Какая женщина не была бы в восторге?
Ресвен открыл было рот. Косандион постучал указательным пальцем по подлокотнику, и челюсти канцлера защелкнулись.
– Ты преследовала меня, - сказал Косандион.
– Я согласился встретиться с тобой, чтобы обсудить это. Я был честен с тобой, и ты заверила меня, что того, что я предложил, достаточно. Тебя никто не заставлял. Насколько я помню, ты была полна энтузиазма.
На лице Версии дернулся мускул. Ее самообладание ослабло. Калдения никогда бы не позволила себе подобной оплошности.