От всего сердца
Шрифт:
– Замечательная женщина, - заметил Гастон.
– Которая из них?
– Обе. Хотя леди Карат гораздо более привлекательна.
– Точно. Привлекательна.
Гостиница зазвенела у меня в голове. Настало время. Я убрала экраны и захватила арену своей силой. Потребуется тщательный расчет времени.
– Иди, - прошептала я Гастону.
Он коснулся полей своей эффектной шляпы, одарил меня улыбкой с зазубренными зубами и промаршировал через дверной проем.
Я включила свет. Двенадцать групп прожекторов, расположенных
Твердая земля закончилась у порога дверного проема, но Гастон не замедлился. На мгновение его нога в темно-коричневом ботинке зависла над пустотой, а затем первая секция каменного моста поднялась из тумана, чтобы встретить его. Он твердо ступил на камень. Ряд маленьких круглых ламп зажегся вдоль моста, как огни взлетно-посадочной полосы, направляющие самолет на безопасную посадку.
На арену опустилась тишина, Гастон не сбавлял шаг. Свет преследовал его, словно пытаясь догнать, всю дорогу через мост и на центральную платформу. Гастон приветствовал делегатов элегантным поклоном и взмахом руки, который, вероятно, требовал обучения балету в детстве.
Арена взорвалась топотом, криками и аплодисментами. Гастон приветствовал все это еще одним поклоном.
Шум усилился, затем начал стихать. Гастон поднял руки, и суматоха стихла. Он улыбнулся, огромные экраны у каждой секции увеличили его лицо, и крикнул:
– Давайте начнем!
По арене прозвенел массивный колокол.
У основания каменной скалы из-под пола появился Косандион. На нем была ослепительно белая мантия, отделанная темно-синим. Длинный плащ цвета индиго свисал с его левого плеча. Он выглядел величественно.
В каменной дорожке перед Косандионом загорелся свет, и свечение распространилось до самого трона. Косандион начал подниматься по лестнице. Я добавила немного ветра, чтобы его плащ развевался, пока он поднимается.
Пол боковых секций раздвинулся. Никто не обратил на это внимания, потому что Косандион все еще поднимался, и вся арена пропустила появление Миралитт, Ресвена и Ораты, вышедших слева, и Святого Экклезиарха и двух его помощников справа. Ората посмотрела в мою сторону и усмехнулась. Видимо, уровень драмы был достаточным.
Косандион сел на трон. В сотне футов над ним зажглось созвездие звездных систем Доминиона, зависшее в воздухе. Серебряное сияние пролилось на него. Он был похож на сияющего бога, готового предстать перед судом простых смертных.
Наступила тишина.
Шон вышел из-за трона, как тень в темно-серой мантии. Настала его очередь играть роль няньки.
Гастон повернулся к Косандиону и стал ждать. Суверен пошевелил рукой. Гастон поклонился и повернулся обратно к арене. Его голос прогремел.
– Двенадцать кандидатов прибыли сюда для окончательного отбора. Одна
– Он указал на пропавшее знамя.– Осталось одиннадцать кандидатов. Сегодня нам придется попрощаться еще с двумя. Расставаться с ними тяжело, но таково голосование Доминиона. Их голоса направляют нас сегодня вечером.
Гастон сделал серьезную паузу.
– Первая делегация, которая покинет нас, это...
Арена затаила дыхание.
Для человека, который вырос без рекламных пауз, он определенно питал слабость к драматическим паузам.
– Дети Серебряной звезды,– объявил Гастон.
Я выделила секцию донкаминов и продлила пандус от их секции к центру приподнятой сцены внизу. Делегация из двадцати одного донкамина встала и стройной шеренгой двинулась к Гастону.
Вряд ли это стало неожиданностью. Сегодня утром их уведомили, что они набрали наименьшее количество голосов в Доминионе. У них было время собраться и подготовиться. Всегда был шанс, что они сделают что-нибудь опрометчивое в качестве прощального выстрела, однако это шло вразрез с тем, как донкамины вели себя до сих пор.
Донкамины встали перед троном.
– Дети Серебряной Звезды, - сказал Косандион, его голос был чистым и сильным.
– Вы оказали нам честь своим присутствием. Мы благодарны за драгоценный дар вашего времени и усилий, и за возможность познакомиться с вашей цивилизацией. Чего вы просите у Доминиона?
Ах. Второстепенная просьба.
Заговорил один из донкаминов.
– Серебряная Звезда желает обменяться знаниями с Доминионом. Мы просим об учреждении научного посольства на Теплайме.
Теплайм был самой научно развитой планетой Доминиона.
– Да будет так, - сказал Суверен.
– Пусть обмен знаниями и идеями принесет пользу обоим нашим обществам на столетия вперед.
Он встал и поклонился донкаминам. Донкамины извернулись. Их ноги оставались неподвижными, но их головы, шеи и другие части тела были изогнуты в странных направлениях. Это было проявление уважения, на которое ни один рожденный на Земле человек не мог смотреть без содрогания. Меня пробрала дрожь.
– Аплодисменты нашим уходящим друзьям,– провозгласил Гастон, и арена подчинилась.
Донкамины повернулись, в последний раз посмотрели на всех и, наконец, направились через мост к порталу.
Как только все закончится, я расширю запись о донкаминах в файлах хранителей. Я много узнала о них, и любая дополнительная информация о гостях пойдет на пользу гостиницам. Я уже начала, но мой вклад до сих пор сводился к одной строке заглавными буквами: «НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА МЕНЯ ТРОГАЮТ».
Делегация донкаминов достигла дверного проема. Шея ведущего донкамина вытянулась спиралью и остановилась в шести дюймах передо мной.