Отбор. Наследница
Шрифт:
«Дорогой дневник!
Я знаю, что многие сегодня впервые оказались в Темном замке, поскольку отец не любил частые приемы и балы. Этих людей легко отличить по их восхищенным лицам. Они так смешно изгибают шеи, чтобы рассмотреть острые пики башен, уходящие далеко в небо, водят носами вслед доносящимся ароматам наших знаменитых цветущих садов, удивляются необыкновенным статуям, стоящим в уютных закутках мощенных золотистыми камнями дорожек. Для них все здесь необыкновенно и красочно. Для меня же привычно и уютно. Это мой дом. Здесь я родилась. Здесь училась бегать, неловко переставляя маленькие ножки, читала книжки в тени деревяных беседок. Сюда я сбегала от нянюшек, чтобы поиграть в салки с детишками слуг.
Какое же было мое удивление, когда при встрече во дворце лорд Рохат, хранитель замка, которого я искренне считала своим другом, отказал мне в возможности жить в собственной комнате. Как же унизительно было паковать платья и перебираться с таких знакомых просторных апартаментов в скромные комнаты, выделенные претендентам. В моей было так мало места! Всего лишь главная спальня, гостевая спальня и гостиная. Не было ни широкой террасы балкона, где можно было прогуляться под полуденным солнышком; ни собственной обеденной, куда можно было пригласить фрейлин на завтрак.
— Миледи, закон гласит, что претенденты должны жить в отведенном для них крыле, — оправдывался предатель. — Закон — есть закон.
Однако, какие бы трудности ни выпали на мою долю, ничто не могло омрачить мой день.
Меня выбрали претенденткой!
— Лорина! — голос брата, раздавшейся с гостиной, застал меня за разбором шляпок. — Лорина, подойди, пожалуйста.
По спине прошел холодок от тона, которым Альберт назвал мое имя. После отбора он просто запрыгнул на коня и умчался, не сказав мне ни слова. Я знала, что этот тяжелый разговор нам предстоит, но сейчас абсолютно не была к нему готова. Почему-то почувствовала себя обманщицей. Словно мне каким-то образом удалось обмануть великую Богиню и нечестным путем завладеть местом претендентки.
— Поздравляю, — холодно поздравил Альберт, стоило мне показаться в проеме двери.
Пока шла к гостиной, пыталась взять себя в руки. Понимала, что брат будет расстроен тем, что из нашей семьи выбрали меня. О, как бы я хотела, чтобы и Альберту дали шанс, ведь он так готовился к этому отбору!
— О, милый Альберт, — не сдержалась я, подбежав к статному блондину и обняв его руками за талию. — Мне так жаль, что тебя не избрали. Поверь, если бы я могла…
— Хватит, — холодно прервал он, отцепляя меня от себя. — Прекрати вести себя как ребенок, Лорина.
Брат немного встряхнул меня, удерживая перед собой за плечи. Слезы начали жечь глаза от такого обращения. Раньше Альберт никогда не позволял себе ничего подобного. Меня не просто так называли жемчужиной рода Арти — я была истинным сокровищем семьи и обращались со мной всегда именно так.
Не выдержав моих наполненных слезами покрасневших глаз, Альберт устало вздохнул и все-таки прижал меня к своей крепкой груди. Большая ладонь осторожно погладила по спине, побуждая успокоиться.
— Лори-Лори, — как-то слишком обреченно прошептал он, лишь крепче прижимая меня, шмыгающую носом совсем не как леди, к себе. — Как же тебя так угораздило, малышка? Ты должна понять, что тебе предстоит. Это не игра. Ты должна бороться не только за себя, но и за весь род, а ты ж ничегошеньки не умеешь. Только песенки свои петь…
Вырвавшись из объятий брата, я отодвинулась от него на шаг, чтобы заглянуть в такие родные голубые глаза. Всегда уверенный и серьезный взгляд, сейчас отражал всю растерянность, что ощущал Альберт. И мне захотелось ему возразить. Обещать, что я не посрамлю честь рода, что постараюсь выложиться на всю силу своего резерва и добиться максимальных результатов. Но он не дал мне говорить, грустно покачав головой, словно прочитал в глазах все, что я не успела сказать словами.
— Обещай, что будешь слушаться меня, Лорина, — мягко попросил Альберт, заправляя прядь пшеничных локонов, выбившуюся из сложной прическси. — С завтрашнего дня мы начнем готовиться. Я попытаюсь рассказать тебе все, что знаю сам. Будем надеяться, что этого хватит.
Отступив от меня, брат направился к выходу быстрой нервной походкой, но сразу же остановился, стоило мне тихо произнести его имя.
— Спасибо, — прошептала я, понимая, что значит для него не просто принять свое поражение, но и согласиться мне помочь.
— Род превыше всего, — горько ухмыльнулся он и покинул меня, мягко закрыв за собой дверь.
— Род превыше всего, — тихо повторила истину, что прививалась нам вместе с молоком матери, чувствуя, как мурашки медленно скользят вдоль позвоночника. Это не были просто красивые слова. В мире, где я живу, это важнее всего на свете, даже жизни.
Именно в таких тяжелых размышлениях я и пребывала, пока не оказалась на приеме, где поочередно отец поприветствовал каждого из претендентов. Он не выделял меня среди остальных, пожелав лишь, чтобы великая Богиня помогла мне на этом нелегком пути.
— И это все? — недовольно цокнула маркиза Линнок, когда к ней подошел её брат. — Лорд Де Ариден, вы просто обязаны скрасить мое одиночество этим вечером.
— Вас здесь что-то смущает, маркиза? — ухмыльнулся Донатан, окидывая взглядом главную большую залу Темного замка. — Лучшие музыканты, качественная закуска и эльфийская наливка. По моему скромному мнению, Император не поскупился на приветственный прием для претендентов.
— Разве у вас глаза не режет от обилия красок, лорд? — не сдержалась темная магиня. — Все эти всполохи цвета, бантики и эти безвкусные шляпки.
Щеки вспыхнули алым, а милейшая зеленая шляпка на моей голове стала вмиг безумно тяжелой. Я не собиралась подслушивать, честно. Но они говорили так громко, что мне, стоящей за колонной было прекрасно все слышно. Обернувшись к зеркалам в золотой оправе, я еще раз осмотрела свое отражение.
— И ничего не безвкусно, — обижено прошептала своему отражению.
Белоснежное платье сидело на мне, как литое. Оно плотно обтягивало тонкий стан и руки, делая меня хрупкой и очень женственной. А обшитый изумрудными камнями подол прекрасно перекликался с милой крошечной шляпкой, что идеально сидела в моей высокой прическе.
— На мой взгляд, — ухмыльнулся Донатан Де Ариден. — Это убранство делает леди похожими на пирожные.
Сгорая от удивления и любопытства, я выглянула из-за своего укрытия, чтобы рассмотреть лорда, который совершенно не стесняясь обсуждал всех присутствующих здесь светлых леди. А он, словно ожидая этого, стоял и смотрел прямо на меня, едва выглянувшую, с нескрываемой наглой ухмылкой. Нужно было сразу снова спрятаться за колонной, но я почему-то этого не сделала. Смотрела в его нахальные черные глаза, в которых плясали велесовы чертенята, и не могла отвернуться. Его ухмылка стала шире, словно он не ожидал от меня подобного.