Отбор. Выжить, чтобы победить
Шрифт:
— Прекрасно! — я потянулась, наблюдая, как у мужа появляется желание.
Я вылезла из постели, осматривая ее на предмет пятен. Но она была чистой, хотя запах близости все же имелся.
— А крови не было? — решила уточнить.
— Пара пятен на халате. Я его застирал еще вчера.
Славик и кровь… Это что-то несовместимое. Было.
— Не жалеешь? — продолжил допытываться супруг.
— Нет. Если б знала, что это так… восхитительно… — хотела сказать, что раньше б согласилась на отношения, но потом прислушалась к себе и поняла, что все вовремя.
Мы дали клятвы, стали мужем и женой, и даже успели понять, как скучаем друг по другу, что одних прикосновений нам уже мало, хочется единения на физическом уровне, не просто хочется, а это кажется новым этапом отношений, когда без этого никак. И поняла кое-что другое. Похоже, я созрела не только к физической близости. Я хочу от любимого детей.
— Согласилась бы раньше? — уточнил супруг.
— А? — не поняла я.
— Если б знала, что близость тебе понравится, согласилась бы раньше?
— Нет. Все вовремя и правильно.
— Вот как? — он подошел и обнял меня за талию, а я положила руки ему на шею.
— И я еще подумала, что хочу детей.
— Так может продолжим? На чем мы остановились?
Он подхватил меня под ягодицы и усадил на свой пояс.
— Какой ты ненасытный, Слав…
— У меня очень долго не было женщины.
— Тебя устраивает любая?
— Нет. Если б мне была нужна любая, я бы так долго не ждал. Мне нужна одна-единственная!
Но тут раздался сигнал тревоги в виде световой сигнализации над входной дверью и противным звуковым оповещением.
Муж осторожно поставил меня на пол. И я полезла за одеждой, он — тоже.
— Что случилось?
— Совершено убийство. Все внешние выходы закрыты. И не только внешние.
Сперва хотела спросить, то ли это убийство, на которое мы рассчитывали, но решила, что неизвестно, кто нас может подслушивать. Лишнее говорить не стоит.
— Кого убили?
— Принца Вечеслава.
Муж уже был одет. Я тоже платье и передник служанки натянула, быстро расчесала чужие волосы, собрала их в хвост.
— А внешность у меня разве такая должна быть? Что, если с кем-то не тем столкнусь?
— Девушек с утра должны были тайно переправить поближе к месту проведения испытания. Про участие Римы не афишировалось.
— Слав, а ты можешь проверить того журналиста?
— Какого журналиста?
Точно, я же только вчера узнала от Римы, хотела мужу рассказать, но почти с порога мы занялись кое-чем другим. И я принялась рассказывать про оператора, в которого влюблена Рима. Если честно, даже не знала, как того зовут.
Муж полез в часы.
— Могу сказать вот что: этот оператор слишком часто здесь бывает, всегда с Лушей, к слову, это ее сын Терентий, но его присутствие на отборе не обязательно. Снимать сам отбор запрещено. И все то время, что он не снимает, он находится во дворце, пока Лушу не отпустят. И это подозрительно.
— Думаешь, он причастен к заговору?
— Не знаю. Каждый раз он ходил на кухню, там подолгу сидел. Может, слушал сплетни прислуги. Иногда в саду бывал.
— А с Римой он пересекался?
Принц проверил что-то, кивнул.
— Да, было несколько раз.
— В саду?
— Нет, в саду пересекался с другой девушкой-служанкой с предыдущего отбора.
— Может, с встречи с Римой искал? — я не хотела думать о том, что Рима лазутчица или что этот оператор встречается с другой, в то время, как подруге дал ложную надежду.
— Мы не знаем.
— А записи разговоров их нет?
— Есть. Я прослушал. Это может быть как попытка познакомиться поближе, так и возможность склонить ее на сторону злодеев или такой шифр.
— Но зачем ей тогда участвовать?
— Чтобы быть поближе к остальным участницам. Маш, давай договоримся, что бы ни случилось, ты не вмешиваешься. Ты будешь в безопасности и точно не пострадаешь. Потому что я должен сохранить спокойным разум, а не переживать о тебе.
Я вздохнула. Как бы хотелось пообещать, но обещанное всегда следует выполнять. А когда на кону жизни моих подруг, я этого сделать не могу. Поэтому решила переменить тему:
— Испытания ведь будут смертельными.
— На грани. Опасными — да. Придется сильно постараться, чтобы выжить. Первую помощь тут же окажут, как только участница выйдет.
— А если нет?
— То ее будет ждать новое тело. Сознание можно перенести в течение двадцати минут после смерти. Если участница погибает, то специальная медицинская команда забирает ее с испытания и везет в медблок к Доку. Там переносят сознание.
— А клоны?
— Подготовлены.
— И для Римы?
Муж отвел взгляд.
— Она слишком поздно подала заявку. Новое тело не готово. Для нее остается лишь один выход — пройти.
— А Риана?
— Ее клон давно готов. Ее смерть была бы лучшим выходом. Но при любом исходе ее сознание перенесут в ее клона. А потом будут судить.
Я вздохнула. И врагу такого не пожелаешь.
— А что с ее клоном?
— Его оставят для тебя.
— Но тело ведь бесполезно…
— Но не в качестве донорского материала.
— Погоди, если органы можно создать путем клонирования, то зачем нужны дети в качестве доноров, ведь их тела лишь частично подходят. Почему нельзя использовать для этих целей клонов?
— Хороший вопрос. Клонирование — дорогое удовольствие. Но мы можем себе его позволить.
— Все?
— Все.