Отборная бабушка
Шрифт:
— Прррости. — разобрала я сквозь рыко-мурчание. — Он же прррринц. Я как лучше хотел. Вы же все за пррринцев хотите замуж, вот и…
Я присела и почесала его за ухом.
— Глупый ты. Не все девушки хотят замуж за принца, и уж тем более далеко не все вообще хотят замуж. Ты следующий раз спроси сначала, ладно?
Леший покладисто закивал, затарахтел пуще прежнего и подставил мне не менее колтунистое пузо. Я присела на траву, старательно выбирая репьи из густой, зеленоватой, похожей на мох шерсти.
Если бы отец был
Сердце кольнуло уже привычной горечью. Некому теперь за тобой присмотреть. Снова одна. Снова можешь рассчитывать только на себя.
Глаза заволокло пеленой непрошеных слез. Как я их ни смаргивала, они все катились и катились. Наконец, я сдалась. Притянула на колени не особо сопротивлявшегося от неожиданности лешего, и разрыдалась. Я выла в голос, выплескивая горе, напряжение и стресс, копившиеся последний месяц. Конфронтация с мачехой и соседом, похороны отца, ответственность на мне, как главе семьи — очень уж много на меня свалилось разом.
Все-таки я не железная. К новой жизни, конечно, адаптировалась, да пожалуй что и слишком. Расслабилась, почувствовала себя в безопасности за папиной спиной.
Ну, и на тебе.
Да этот еще малец малахольный добавил. Кто ж такого идиота в составе посольства отправляет? Хотя, наследник у короны, насколько мне известно, один. Выбирать не приходится. Пора уже ему какие-то ответственные дела поручать.
Главное, чтоб войну не развязал.
С трудом разжав стиснутые руки, я выпустила изрядно помятого лешего. Тот, не веря своему счастью, отбежал первым делом подальше, чтоб не дотянулась, и встряхнулся. Подмокшая от моих слез шерсть встала дыбом.
— Ты уж это, извиняй, Хозяйка. Не со зла я. Как лучше хотел. — осторожно обошёл меня по дальней дуге Василий.
— Не злюсь я уже. — хлюпнула носом и остервенело вытерла глаза, по-простецки, рукавом. — Но попробуй только подобную глупость еще раз учинить!
И грозно потрясла на лешего пальцем. Он проникся и осознал, и клятвенно заверил, что отныне он свахом подрабатывать не будет, и другим передаст, чтоб не пытались сделать мне как лучше.
Эта неприятная ситуация заставила меня задуматься об одном важном моменте. Я — женщина. Существо слабое, беззащитное, которое каждый обидеть может. И первым делом обижает, случись какая война или просто чувствуя собственную безнаказанность.
Принц в нашей стране один, а мужиков приставучих не счесть. Так что пора бы подумать о самообороне.
Сама я вряд ли это освою. В прошлой жизни максимум моего спорта были пробежки по утрам и йога по вечерам. Значит, мне нужен учитель. Отца просить уже поздно — спохватилась, да.
Оставались военные.
Но их я, подумав, отмела. Во-первых, они полагаются на оружие, которое женщинам нельзя. Во-вторых, не всегда есть возможность применить то оружие — вот та же ситуация с принцем. Ну не кромсать же идиота в капусту? Нужно
Эту мысль я думала по дороге домой. Несколько девиц из ближайшей деревни обирали на опушке разлапистый малинник. Бруснику, очевидно, уже подчистили.
Кстати. Вот оно!
Оружия крестьянам, как и во всех мирах, носить не полагалось. Но как-то же они оборонялись в своё время от набегов степняков, да и мало ли какие мародеры попадутся?
Я свернула в деревню.
На мой вопрос Дан, деревенский кузнец, вытащил из забора дрын. Хитро провернул в воздухе, сделал пару выпадов.
Я впечатлилась.
Договорились встретиться на следующее утро, начать тренировки. Слово гроляйн закон, у него даже недоумения не вызвало мое желание неожиданно овладеть премудростью рукопашного боя.
Хотя, ничего удивительного в этом не было. Многие местные девушки умели драться, на палках и без. Честь и жизнь дороже, чем какие-то там правила приличия. Городские дамы, конечно, прежде всего ценили благопристойность, а нам, из приграничья, выбирать особо не приходится.
Удивился Дан, скорее, тому, что я до сих пор не обучена.
Ничего, мы это упущение исправим.
Рано утром, на заре, я уже стояла рядом с кузней в полной боеготовности. Джинсовые юбка-брюки из тех, садовых, широкая рубашка наподобие мужской и дрын. Дан вышел на крыльцо, оценил мой боевой настрой, и предложил перейти в поле. Все-таки меньше вероятность что-то разломать.
Как в воду смотрел.
Он шёл впереди и нёс в руках две длинные палки, еще зачем-то придерживая локтем подмышкой небольшую тыкву.
Капустное поле недавно убрали. Вскопанная земля неприятно чавкала под ногами. Хорошо, я высокую обувь надела, но все равно порядком извозилась. Посередине поля, как и положено, торчало пугало.
Дан подвёл меня к пугалу, снял с него шляпу, и надел тыкву на острое навершие, нахлобучив обратно шляпу.
— Посмотрим для начала, что вы можете. Значит так. Берёте палку двумя руками. — он показал захват. — теперь размахивайтесь, из-за плеча, вот так, и бьете.
С первого раза я чуть не врезала самой себе палкой в живот. Со второго я сообразила, как развернуться корпусом, ну и вдарила.
Тыква разлетелась вдребезги.
Дан почесал маковку.
— Да, пожалуй, не все так плохо. Сила уже есть.
Теперь ума бы, мысленно закончила я.
Да уж, с походами в лес я успела подкачать мышцы, а вот с точностью и ловкостью были проблемы.
Дан обучал меня со всей серьезностью. История, которую я ему поведала — выкинув из нее, естественно, часть про личность принца — его впечатлила. Гроляйн должна уметь постоять за себя, и точка.
Приехавшая ко мне в гости этой же зимой Ортана тоже впечатлилась историей с принцем. Ей я рассказала, как было, без утайки. Степнячке тоже нашлось, что мне поведать.