Отборные женихи
Шрифт:
Срисовать бы и Ши-Ши, как я удобства ради укоротила сложное имя принца. И вот, когда я внесла последние штрихи, заметила, что мы вышли на сушу, так же покрытую мхом, то под ногами перестало чавкать.
Затем, обойдя исполинский ствол, вдвойне превосходящий другие деревья в этом лесу, я узрела его… Висячий город! Правда, когда увидела и услышала его название, чуть не прыснула со смеху.
– Дурантиллос! – с придыханием произнесла дриада, кланяясь и делая движение рукой: прикладывая ее вначале к сердцу затем ко лбу, а после и вовсе – губам.
Архонт же пояснил зачем-то:
– Это их Дерево-дух.
Водя взглядом туда-сюда, лишь заметила во всем представшем чудаковатом великолепии подвесные, прикрепленные к стволам деревянные платформы, а между ними соединяющие мосты. А! Вот он! Прямо в центре селения рос из рыхлой земли маленький кустик – всего на несколько футов.
– Э-это… дерево?
– Ауринтиллос погиб, оставив после себя лишь небольшой отросток, – всхлипнула дриада, дрогнув плечами.
– Оу, простите, – только и произнесла, озадаченно разглядывая золотые магические потоки, ведущие из земли, казалось, к корневищу Дурантиллоса. Трарк Всемогущий, ну и названия!
У меня же за спиной в зеркале отразилась новая встречающая, не менее вредная, чем предыдущая представительница дриад, судя по гримасе на ее голубом лице. Правда, у этой рога длиннее и загнуты к ушам. Положительно не ту я особь срисовывала! С надменным величием новенькая поклонилась, кинув изучающий взгляд на мою спину, заметила зеркало и тут же закрыла глаза, произнося:
– Шияр-Шиян, приветствую тебя, о принц Тысячи островов.
Означенный Ши-Ши лишь слегка кивнул, зачем-то активируя бугры своих мышц, упирающиеся мне в живот. Буквально! Поэтому моя следующая реплика была закономерностью:
– Ай!
– Приветствую и тебя, Ай, о спутница предка самих драконов, – произнесла встречающая, не поднимая век.
М-да. Весело. Наверняка архир просто издевается вместе с этой…
– Да отпусти ты меня уже! – громким шепотом сквозь сжатые зубы попросила я, еле сдерживаясь от ругани.
Несмотря на пока еще просьбу, меня лишь перехватили удобнее. И вся троица затопала, вступая на каменную дорожку, упирающуюся прямиком в начало мостика, а я лишь ждала, когда же меня уронят. Принца качало из стороны в сторону и меня вместе с ним. В какой-то момент даже показалось, что я вот-вот выплюну свой завтрак. И когда я уже почти собралась, все прекратилось.
– Урки дохлые! – выругалась я.
В следующее мгновение меня ссадили с рук на вязаную циновку и я увидела их… ДОХЛЫХ УРКОВ! Как всегда, в своей манере двумя словами попала не в бровь, а в глаз, потому как эти пятеро действительно выглядели трупами, сидели полукругом вокруг фарфоровой урны, стоящей в центре крытой беседки.
– Неживые мы! НЕ-ЖИ-ВЫ-Е! – произнесла морщинистая, серая, почти черная и к тому же дряхлая морда, вращая при этом мутными глазками.
– ТВОЮ! НА! ДОХ… – проорала я от неожиданности, прежде чем сам принц архиров закрыл мне рот своей огромной ладошкой.
– Простите мою спутницу, она еще ни разу не видела урков в жи… – извинился он, запнувшись, однако тут же исправился: – Неживых.
– Да ну вас всех! – проворчала ближайшая ко мне морда нежити, скомандовав своему соседу: – Наливай!
– И… мне, пож-жалуйста! – попросила я, завидев бутыль горячительного, вынутую откуда-то из закромов заплечного рюкзака соседа моего соседа. Следом свет увидели глиняные чарки, скрипнув в руках исключительно дохлого урка, что бы они там ни говорили!
– Э, а как же Олвалиоссе?! – одновременно возмутились обе дриады.
– А что с ним? – невозмутимо уточнила та же морда, которая «Наливай». – Он уже умер, прах ему землей, вот и помянем.
– ЧЕ?! – возопила наша первая знакомая.
– Угомонитесь, лесные, – сказал другой урк, получая глиняную чарку из рук того, что с рюкзаком. – Мы вам тылы прикрываем, вот и терпите!
– Ладно уж. Что с вас взять, как были нежитью, так ей и останетесь!
– Стерва… – пробурчал кто-то из пятерых, правда, я не разобрала, так как отпивала из протянутой чашки, явно не веря своим глазам.
Однако я, слушая их обмены любезностями, пришла к неутешительному выводу: эти семеро представителей дриад и урков друг друга «любят», причем искренне-лютой ненавистью, если выражаться приличными словами. Тогда возникает вопрос, который я не преминула задать, поднимая глаза от серой пряной жидкости и отнимая губы от края посудины:
– На кой вы все тут собрались-то?
– Вот-вот, – сказал один из нежити. – Помянем Олвалиоссе!
И урки опять пригубили довольно приятный и чертовски забористый алкоголь, вдаривший по моим мозгам всего от пары глотков. Отдаленно эта брага напоминала вересковый эль, но исключительно своей тягучей сладостью и пряной горчинкой, не более. Даже архир не выдержал и потянулся за чаркой. В итоге выпили все и даже дриады, махнув залпом сразу по чашке. Потом одна из них опомнилась, та что с рогами до ушей:
– А как же завещание?
– Да ну его, потом прочтем, – понеслось им в ответ от кого-то из нежити, я же перестала следить за действующими лицами, нагло вру – мордами, и просто разглядывала причудливый горшок с крышкой в центре.
– Не ломайся, не на брачном ложе. – С этими словами мой сосед вначале хрюкнул от собственной шутки, по крайней мере, он искренне считал ее таковой, заливаясь булькающим хохотом, затем и вовсе срыгнул. Вздрогнула и выпила еще, понимая, что иначе чокнусь… Кому скажу, что пила с урками, никто не поверит. Однако нежданно-негаданно в центре беседки появился свидетель царящего безумия – мой начальник Хальгус собственной персоной, выходя из воронки и приземляясь прямиком на урну. Та, естественно, треснула и осела черепками на деревянной циновке.
– Вот ты где! – первым делом крикнул Ромар, а заметив злющие взгляды рогатых, примирительно сообщил: – Не волнуйтесь, ща исправим.
Вздрогнула, допила остатки в чашке, потянулась за добавкой, благо наливающий сидел рядом. Краем глаза между тем наблюдала, как Хальгус магией восстановил оказавшийся пустым горшок с крышкой, применяя бытовое заклинание всего третьей ступени.
– Выпьем, – сказали обе дриады по завершении ремонта, перестав сверлить взглядом подвалившее «счастье» в лице Ромара. Похоже, постоянные встречи и перепалки с нежитью закалили их нервы, бедняжки.