Отчет 0 «Под летящий камень…»
Шрифт:
– Что – Ха? – нервно спросила Мара. – Если чего, спроси…
– Да нет, спасибо. Тут загадка специально по мою душу. Клетка без ядра. Человек. Что-то аморфное, наверно гриб, Дерево. Животное. Пусто. Жмем пусто…
– Убери руку. – потребовал компьютер.
– Блин! – ответил я ему, и посмотрел на билетики.
– Убери руку. – повторил компьютер.
Я сорвал билетики, запоздало подумав, что надо было убраться подальше.
– Защита не работает. – сообщил компьютер и отключил экран.
– Пу-ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф-ф! – ответил я ему.
– Осторожней! – вскрикнула
– Писец какой-то. Ни хера себе прощальные шуточки. – очень нервно сообщил я тумбе, как только рефлекс, готовый откатить тело еще на пару километров, утихомирился.
Тумба в ответ зажужжал и плавно выдвину из недр второе дно с арбалетом и ящиком стрел.
– Ну вот. А я уже рассчитывал на пулемет или хотя бы гранатомет. – разочарованно протянул я и встал
– Ух ты! – восхищенно скала Нат моему новому самострелу. – Может быть, даже скорее всего, именно гранатомет тебе и достался. По крайней мере, снаряжать это просто стрелами я бы не стала.
– Да уж… – поддакнула Нат, разглядывая плоды последней стадии развития арбалетостроительной мысли.
Я понял, что оторвать их от созерцания можно только дав пострелять и просто потрогать, и пошел снимать арбалет с плиты, очень надеясь, что он не сложнее М-16 и я смогу разобраться в нем достаточно быстро, чтобы показаться девочкам опытным пользователем этой модели.
Так. Очень легкий. Очень глубокое ложе. Ага. Магазин стрел на пять. Тетива не дает стреле подняться, а планка выше – вываливаться во взведенным положении. Тетива заведена внутрь свободно катающейся железячки к которой с другой стороны привинчен тросик, уходящий внутрь приклада. Перевернув арбалет, и осмотрев курок и затвор с дыркой под три пальца, я всунул их туда, левой упер приклад в плечо и надавил правой вниз. Рычаг, довольно легко двигаясь, описал дугу, взведя тетиву, и ненавязчиво потянул руку к спуску. Я нажал спуск и с наслаждением ощутил, как арбалет дернулся от сильного рывка. Потом посмотрел на ящик.
Стальные древки ровными рядами по семь. В одном отделении – металлические с тонким трехлопастным оперением, десять рядов… В другом, полупустом – три ряда с медным и два ряда с серебряными. На ребре полупустого отделения красовались медная схема кумулятивного заряда и серебряная – боеприпаса объемного горения [11].
– Любопытно. – сообщил я серебряным оперениям и вытащил ряд обычных стрел, удерживаемый вместе зажимами. Найдя, как отодвинуть запирающую планку, я впихнул стрелы на дно магазина, задвинул планку, снял зажимы и повернулся к девушкам, осторожно держа арбалет наперевес.
– Семизарядный, магазинный, с водокачковой системой натяжения. Как стреляет – выясните сами, пока я одеваюсь. Только друг друга не перестреляйте.
– Тебя, значит, можно? – игриво спросила Нат, осторожно принимая арбалет.
– Ой, тетенька, не пугайте, у вас и так в кольчуге, шлеме и с рукояткой из-за плеча вид страшный. –
Присев на корточки, я внимательно посмотрел на хвост топорика, изукрашенный мелкими чешуйками, на крылья лезвий и почувствовал, что топорик живой. Чутья у меня маловато, особенно на разные амулеты и иконки, но отличить кирпич от магического кольца я смог бы. Если бы кто-нибудь показал мне магическое кольцо. Или топор.
Топор тихонько лежал в руках трупа, как дракончик в норке и спокойно ждал, когда я коснусь его и можно будет обнюхаться.
Вздохнув, я на всякий случай сказал:
– Ну, здравствуй, топор, – и положил руку на топорище.
Что– то ворвалось в меня, осторожно потрогало картинки памяти, закинуло парочку новых и исчезло.
– Так… – прохрипел я и осторожно вспомнил, кто я, где я, как меня зовут, а потом – что стандартная секира модели «Драконье Крыло» комплектуется модулем распознавания хозяина, модулем автозащиты от использования другими лицами и информационным модулем, который только что закинул в меня информацию, что конкретно этот экземпляр укомплектован плазмогенератором на эмоциональном питании.
Я долго сидел, пытаясь смириться с тем, что мне в память без спроса засунули какие-то среднепонятные воспоминания. Факт этот не спеша вытягивал на поверхность эпизод из жизни злоблинской разведки. А вместе с ним – и злобу.
– Харш! – рявкнула Мара.
– А? – воспоминания и злоба отпрянули от крика. Я обернулся к ней, удивленно посмотрел на острие глядящей мне в лоб с стрелы, а потом на закушенную губу Мары. Она скосила сощурившиеся глаза мне под ноги.
Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть медленно затухающие на остриях топора слепяще-белые полоски.
– Ага… Теперь понятно, что такое плазмогенератор на эмоциональном питании… Мар, опусти, пожалуйста, стрелялку. Я не собираюсь рубать тебя на котлеты. И на бифштексы тоже.
За спиной раздался шумный вздох и лязг опускаемого арбалета.
– А что такое плазмогенератор на эмоциональном питании? – неуверенно выговорила Нат.
– Это значит, что когда я злюсь, топор перерабатывает эмоции в плазму, распределяемую по остриям, что делает его способным рубить все подряд. Как лазерный меч из Звездных Войн.
– Харш! – жалобно всхлипнула Мара.
– А? – я вынул топор из перчаток доспеха и отложив в сторону, занялся поиском способа снять доспех.
– Харш, я боюсь… – сказала Мара тоном оказавшейся ночью на кладбище девочки. – Тебя. Я не понимаю, что ты такое! Слышишь, не понимаю!!!!! – закричала она.
– Слышу-слышу. Я тоже не понимаю. – добродушно согласился я, увлеченный переворачиванием доспеха и изучением чехла под топор, обнаружившегося на спине.
– Что? Ты не можешь сказать, что ты такое? Или не хочешь? Черт подери! Ты больше похож на инопланетянина, чем Джейн, боцман и капитан, вместе взятые! – крикнула она. Я был слишком занять топором, чтобы сочинять что-нибудь успокоительное, и сказал правду: