Отцы
Шрифт:
Ты не ела пять дней. Мы ходили по врачам. Ты заметно похудела. Деньги подходили к концу. Ты была тоненькая и прозрачная. На шестой день ты сказала, что, кажется, сможешь съесть рыбу на пару. Мы пошли в ресторан и заказали рыбу.
Минут через тридцать официант принес барамунди, распаренную почти до состояния пюре. Мама разрезала рыбью кожу, развалила рыбину на две половины и
И смогла раздавливать языком о небо. А потом еще кусочек, и еще один. И официант, который принес тебе рыбу, стал аплодировать. И другие официанты, работавшие в зале, тоже собрались вокруг тебя и тоже аплодировали тебе. Аплодировали и мы с мамой. Наконец явился повар, улыбнулся и проговорил значительно, так, словно констатировал бытие Божие или возможность счастья на Земле.
– Мадемуазель ест! – сказал повар. – Мадемуазель ест!
На следующее утро ты проснулась какой-то окрепшей и посвежевшей, если, конечно, можно назвать окрепшим полупрозрачного тонколапого скелетика. За завтраком ты очень осторожно, но все же ела мягкий творожок и мед. И спросила меня:
– А что мы будем делать?
Ты имела в виду какую-нибудь игру или развлечение. Что-нибудь веселое и занимательное. И я спросил тебя, хочешь ли ты поехать в Шильонский замок.
– Настоящий замок, как в сказке: с башнями, подземельями, огромными залами и каминами в человеческий рост. Хочешь?
В ответ у тебя загорелись глаза, и я пошел к консьержу, потому что следовало ведь арендовать машину, чтобы отвезти тебя в Шильонский замок.
У них в отеле был специальный человек, ведавший арендой машин. Я сказал ему, что хочу показать дочке Шильонский замок. Он улыбнулся вежливо, сообщил, что Шильонский замок – это прекрасный с моей стороны выбор культурной программы и что дети обычно бывают от замка в восторге. А еще он сказал:
– Мне понадобится ваша кредитная карта, мсье, чтобы гарантировать непредвиденные расходы.
Я протянул ему кредитную карту, и я знал уже, что будет – карта была заблокирована, и банк не принял ее. В надежде неизвестно на что я протянул ему дебетовую карту, совершенно пустую.
– Это ваша дочка, мсье? – спросил арендодатель.
– Да. – Я не стал рассказывать ему, что с тобой случилось.
– У вас есть немного наличных?
– Да, оплатить аренду хватит, а оставить залог нет. – Я не стал ему рассказывать, что банк, заботясь о моей безопасности, заблокировал мою карту.
Он сказал:
– Возьмите! – протягивая мне ключи. – Не надо залога. Повезите дочку в замок, а за аренду заплатите, если наличные останутся после поездки.
Мы сели в машину. На первой же заправке я купил тебе мороженое, смотрел в зеркальце, как ты лижешь его, и рассказывал всякие подробности про жизнь в замках – про то, как лили со стен на нападавших кипящее оливковое масло, про то, как клали на лавки специальные доски, чтобы поместилось много гостей…
– А спали сидя. Ты знаешь, что эти средневековые рыцари спали сидя и одетыми, особенно зимой? А под одеяло, прежде чем лечь, клали жаровню с углями, чтобы постель согрелась…
Мы проехали Монтрё, я показал тебе Монтрё Палас и рассказал про писателя Набокова. Мы заехали на гору в Ко, специально чтобы показать тебе, как можно проехать сквозь облако.
– Ух ты! – сказала ты. – Мы едем сквозь облако.
Наконец вдали на берегу озера показался замок. Я подъехал поближе, запарковал машину и сказал тебе:
– Вот он, Шильонский замок. Пошли?
Ты вылезла из машины, дала мне прозрачную руку, и мы пошли по берегу озера. Здесь, внизу, наступила уже весна, расцвела глициния, и в воде плескались влюбленные лебеди. Я держал твою руку, едва касаясь, как будто ладошка была хрустальной. Мы шли вдоль озера, и куда бы мы ни пришли в конце концов, что бы с нами ни случилось по дороге, там, в Зачарованном Времени, всегда будут идти, взявшись за руки, немолодой уже прихрамывающий мужчина и тоненькая рыжая девочка – всегда.