Отдам осла в хорошие руки
Шрифт:
Я ехидно комментирую, что вся сцена отыграна как по нотам для того, чтобы впарить нам фальшивый жемчуг втридорога. (Бды-дыщ! Штанга!)
— Не может быть! — категорично возражает мама. — Сеня никогда не обманывает. Хотя Шурик — тоже не обманывает никогда.
— Зачем же тогда, зачем они устроили весь этот балаган? — интересуюсь я и, конечно, спросите вы. — Зачем? — спрашиваю я у мамы.
— Хм… А это они так привыкли… Это им так интереснее… Это вот они
Так что на следующую фотографию в паспорт я пришла фотографироваться в элегантном платье и ниткой жемчуга на шее, жемчуга насыщенного серо-зеленого цвета под названием «Зеленый павлин». Самого натурального…
«Отдам осла в хорошие руки»
Если на столбе или заборе висит бумажка, значит, ее не просто так повесили. Ее повесили в надежде, что человек обязательно подойдет, прочитает, оторвет из бахромы, внизу листка нарезанной, номер телефона. Ну и, может, позвонит.
Я, например, всегда читаю такие объявления. Ведь человек же ждет, чтоб ему позвонили.
Вон однажды мне несказанно повезло. На заборе увидела такое, написанное ужасно корявым почерком:
« Продаєсэ стара хата. Є кєрница и город. Питайте вуйну Марію або сусідів спитайте де вона подалася. Може за хлібом а може в дітей. Адреса: село Буджіука, вул. Головна та шо була Леніна номер 17. Але хата тепла є горище та підпіл. Або може в церкву пішла якшо неділя».
То есть продается старый дом (хата). Есть колодец («криниця» по-украински) и огород. Спрашивать тетку Марию или спросить соседей, куда она ушла: может, за хлебом или у детей. Адрес: с. Будживка, улица Центральная, дом 17. И добавлено, чтоб не сомневались, что дом теплый, есть чердак и подвал. И еще добавлено, что бабушка может и в церковь пойти, если воскресенье.
За этим вот клочком — какой характер, целая жизнь и судьба. История.
А когда-то давно я увидела на автовокзале еще одно объявление:
Первая строчка уже практически выцвела от солнца и растеклась по листу от дождей:
«Отдам осла в хорошие руки».
Вторая строчка была посвежей, видимо, дописывали недавно:
«Готов обсуждать».
И третья — совсем свеженькая, видимо, дописана вчера или сегодня:
«Могу доплатить».
Номер телефона и подпись: «Грыгоровыч».
Все. Упускать нельзя. Я немедленно сорвала номер телефона и немедленно позвонила.
— Та, конечно, приезжай, чиго уж там! — согласился Грыгоровыч.
Уточню. Это было в тот переломный момент, когда бывшие республики уже начали отделяться и разделяться границами, но страх и почтение перед даже самым мелким начальством и мода носить на праздники фанерные лопаты с портретами апологетов еще была.
Его звали Василий Алибабаевич, этого осла. Грыгоровычу его подарили маленьким осленком, когда Грыгоровыч был в Молдавии. На Пасху его пригласили к куму Октавиану Деомидовичу, начальнику местного отделения милиции. А в день Пасхи сами знаете: весело, пьяно и люди добрые — бери все. Дарят и дарят. Подарили Грыгоровычу несколько громадных заплетенных ивой бутылей вина, потом яблок пару ящиков еще с прошлого года крепких, компотов всяких — персиковых, грушевых, всяких.
— Что ж тебе еще подарить, пока я пьяный? Ай, — говорит кум Октавиан, — есть у меня еще кое-что! Та ла-а-адно! Бери! От сердца отрываю, но ты, кум, такой хороший человек, Грыгоровыч ты мой! Эх! Бери!
И заранее причитая от предстоящей разлуки, кум Октавиан заводит Грыгоровыча на задний двор, а там — ослица Верещага по имени и он — ослик. Стоит. Сердце сурового Грыгоровыча дрогнуло и зашлось. Плюшевый, игрушечный почти, глаза… ну как у Софи Лорен глаза! — фиолетовые мокрые чернильные капли, как будто он только-только плакал. Невинное личико, уши бархатные на башке — два, ножки стеснительно поставил, как первоклассница, — четыре. Крепенький сам, литое тельце, коренастый. «Ну повезло», — сразу подумал Грыгоровыч. «Ну повезло», — сразу подумал хитрый Октавиан, глядя, как Грыгоровыч растаял от умиления.
Хорошо, а как его через границу? Без документов, разрешения там, прививок, справок, паспорта, хоть он и ослик… Ослам тоже паспорт на границе нужно. И вообще… Это так Грыгоровыч засуетился.
Октавиан в ответ:
— А не вопрос. Как обычную вещь, крупный предмет обихода. Значит, так: запихнем его в скиф. Прицеп такой. А перед вашей таможней прикроешь его специальным тентом, вроде там у тебя типа вещь. А сбоку еще и яблочки, компотики везешь, такое все — покушать чтоб дома, чтоб детям. Ага! Ага! Скажешь, ну кум же подарил, ну!
У Октавиана, к слову, вообще был огромный опыт дурить таможню. Он в Дагестан однажды бритвы электрические повез. (В Дагестан. Мусульманам. Бриться. Ну!) И на них выменял черную икру. И в виде бонуса к икре ему подарили Верещагу. Так вот ее провезли тогда именно как крупный предмет, так что Октавиан знал, что говорит.
Октавиан проводил Грыгоровыча до самой молдавско-украинской границы. Заехали на украинскую таможню. Прикрыли Василия Алибабаевича сначала пледом, потом тентом, такой брезентовой крышей.