Отдых у моря
Шрифт:
Но Костя сейчас был не в таком настроении, чтобы его могли прельстить женские чары, он даже не улыбнулся в ответ на старательное кокетство.
— Семь минут шестого, папа, — сказал Николка.
— Очень хорошо. Значит, не опоздали. Придем первыми.
Но Костя ошибся. Они пришли не первыми. На площадке возле зеленой скамейки, на которой раньше вели запись в очередь на билеты, толпилось уже человек двадцать. Наверно, они тоже не верили своим часам.
В половине шестого появился дежурный член комиссии со списком. Его окружили и принялись выяснять,
— Скажите, пожалуйста, — дергая дежурного за рукав, спрашивала седая старушка в белой панаме, — а можно сейчас записаться?
— Можно, — стараясь высвободить руку, сказал дежурный. — На какое число?
— На тридцать третье.
— На тридцать третье? — переспросил дежурный, скорчив уморительную рожу.
Все захохотали. Старушка не могла понять своей оговорки и растерянно смотрела на хохочущую публику.
— Тридцать третьего не бывает, — объяснил дежурный.
— Ой, батюшки, — смутилась старушка. — Да на третье же! На третье сентября.
Опять стало томительно скучно. Курортники ругали погоду.
— Подумать только, три дня из отпуска вылетели в трубу.
— Ведь никакого просвета, лил без передышки.
— А хоть бы и просвет — все равно купаться нельзя: на море шторм.
— Завтра будет ясно, — сказал молодой парень. — Кончились дожди. Я заходил на метеорологическую станцию, узнавал.
— Они и сегодня обещали прекращение осадков, — скептически заметил пожилой мужчина.
— Ну вот, — сказал парень, — ведь прекратились же! Теперь — все. Завтра будет солнечный денек, и море успокоится.
Курортники ободрились, стали спрашивать дежурного, можно ли взять билет на пятое сентября, если записался на двадцать девятое августа.
— Папа, ну скоро? — теребил отца Николка.
— Скоро. Подожди, — досадливо сказал Костя.
Некоторые взрослые тоже были нетерпеливы.
— Давайте начинать! — требовали они.
— Еще нет шести, — возражал дежурный.
— Подумаешь, две минуты осталось.
— Не две, а семь.
— Надо подождать, еще люди подойдут.
— Сколько можно ждать!
Но дежурный остался непреклонен и начал перекличку в восемнадцать ноль-ноль.
Сразу же возник конфликт: вычеркивать тех, кто не пришел, или не вычеркивать? Дежурный не хотел вычеркивать, а только ставил вопросительные знаки. Но многие курортники требовали изгнать из списка беспечных, которые не явились на проверку. Поскольку дежурный был в данных обстоятельствах руководящей персоной; и к тому же часть публики его поддерживала, то его мнение оказалось решающим: неявившихся оставили в списках.
Домой Костя и Николка возвращались берегом моря. Желтогрязные волны, пенясь, набегали на мокрый песок. Древесный мусор, принесенный морем, валялся на пляже. Впереди, за Ежиком, чуть-чуть просвечивала сквозь облака алая полоска вечерней зари.
В чебуречной продавали чебуреки. Костя занял очередь и послал Николку к матери за деньгами.
— Завтра обещают хорошую погоду, — сказал Костя.
— Ну да?
— Один парень был на метеорологической станции.
— Тогда мы останемся до третьего, незачем уезжать раньше срока.
— Как хочешь, — без воодушевления согласился Костя. — Все равно.
Он хотел добавить: «Я ужасно устал», — но вовремя спохватился, что он на отдыхе и, стало быть, это «устал» прозвучит противоестественно.
Они стояли за чебуреками тридцать пять минут. Когда до Кости осталось три человека, чебуреки кончились. Пришлось взять свиной шашлык.
14
Косте снилось, что он в поезде и возвращается в Москву. Лежит на полке, его слегка покачивает, стучат колеса. Он счастлив. И вдруг его блаженное состояние прервал сокрушительный грохот. Костя моментально проснулся, но не сразу понял, что он не в поезде, а в комнате, и в голове молнией пронеслась страшная догадка: крушение! Костя, наконец понял, что это не милый стук колес, а вздохи разъяренного моря и сплошной гул тропического ливня. Сравнение «дождь лил, как из ведра» совершенно сюда не годилось. Дождь был такой, словно все Черное море взметнулось в небо и теперь возвращалось обратно на землю.
Ослепительные молнии врывались в окно и тотчас гасли. Грозно раскатывался над горами гром. А море ухало с неукротимой и грозной силой. Казалось — вот еще немного, и оно хлынет на поселок многотонными валами и смоет Джубгу.
Люся лежала тихо, но Костя чувствовал, что она не спит, и злился на нее за это. А если бы она спала, он все равно бы злился. Просто у него теперь все время было скверное настроение. «Прикидывается спящей, — думал он раздраженно, — как будто можно спать в таком столпотворении».
— Ну, как погодка? — не выдержал наконец Костя.
— Проси билеты на самый ближайший день, — отозвалась Люся. — На самый ближайший.
— Еще как дадут. Записались-то на третье.
— Кто же знал? — вздохнула Люся.
«Теперь она вздыхает, — язвительно думал Костя. — Непременно надо было к морю. Вот — и наслаждайся, куда ж торопиться».
— Что-то Николка ненормально спит, тебе не кажется? — обеспокоенно проговорила Люся.
— Нет, мне не кажется, — огрызнулся Костя. — Это тебе вечно что-нибудь кажется. Надо было Николку отправить с детским садом на дачу, а ты потащила его сюда.
— Почему я? — возмутилась Люся. — Мы же вместе…
— Я давно уже делаю то, что делаешь или приказываешь ты! — орал Костя. — С тех пор как я женился на тебе, я окончательно утратил свою волю. Я стал тряпкой!
— Ты злишься, — сквозь слезы сказала Люся. — Все время зли…
Очередной удар грома заглушил конец ее фразы. Море так шумело, словно в глубине его тоже заблудился гром и все пытался и не мог прорваться сквозь волны.
— Злюсь, — подтвердил Костя, — потому что мне все это надоело.