Отец
Шрифт:
Рейчел согласно кивнула и, осторожно взяв пистолет в руку, убрала его в сумочку. Мужчина покачал головой и спросил:
– Вы хоть знаете, как им пользоваться?
– Да, - соврала Рейчел.
Продавец посмотрел на нее с недоверием, но ничего не сказал. Она рассчиталась с мужчиной и быстрым шагом направилась к примерочным. Лилиан все еще выбирала.
– Мама, ты где пропадаешь?
– спросила девочка, как только Рейчел отодвинула занавеску.
– Ходила в туалет, наверное, съела что-то не то.
– Сейчас все хорошо?
– Да, конечно. Я выпила таблетку. Так что ты выбрала?
– Еще не знаю, выбираю между синим и черным, - девочка крутилась перед зеркалом, выставляясь в разных ракурсах.
– Выбери синий, он тебе больше подходит.
– Точно?
– Абсолютно.
Лилиан улыбнулась и отдала синий костюм матери.
– Хорошо, тогда буду переодеваться.
Рейчел
Джеймс
Времени на выход из фирмы потребовалось на удивление мало. Около недели ушло на то, чтобы назначить ответственного и, забрав причитающуюся ему долю, забыть об адвокатской конторе на Уолл-стрит. Разобравшись с текущими делами, Джеймс строил дальнейшие планы и, как никогда кстати, ему позвонил Тони под предлогом пропустить по стаканчику в одном из баров Сохо. Джеймс согласился и на следующий день они встретились в баре Джимми, что на Томпсон-стрит. Бар находился на самом верхнем этаже отеля, сквозь трехметровые окна проходил яркий свет солнца, избавляя владельцев от необходимости использовать искусственное освещение. Было еще слишком рано, и Джимми пустовал. Джеймс впервые появился здесь, обычно он избегал компрометирующих его мест, и был приятно удивлен обстановкой. Никаких лишних деталей: стильная барная стойка, выполненная в приглушенных тонах - серебряном и цвета морской волны, длинные кожаные диваны и аккуратные столики на коротких ножках. К бару прилагалась терраса, на которой можно было освежиться и спрятаться от толпы, заняв один из немногочисленных столов. В это время суток в баре было немного посетителей, и Джеймс, сделав заказ, под открытым небом ждал, когда придет Тони. Перед глазами Брукса предстал Манхэттен во всей его красе, он чувствовал себя его владельцем, хранителем. Это был его мир, который он завоевал тяжелым трудом и напряженной работой изворотливого ума, и он не позволит никому отнять его. Пока Джеймс осматривал свои будущие владения, Тони незаметно подкрался к адвокату.
– Никак не налюбуешься?
Джеймс дернулся и взглянул на судью:
– Твою мать, Тони.
– Не хотел тебя пугать. Хотя..., - протянул мужчина, ухмыльнувшись.
– Я думал тебе надоел вид Манхэттена.
Официантка принесла Янгу заказ и под контролем его взгляда прошла обратно к стойке.
– Теперь я смотрю на него по-другому. Раньше я был его частью, а теперь он становится моей.
– Я рад твоим устремлениям, но не рановато для таких выводов? Ничего нельзя загадывать наперед, а то мало ли кто сглазит, - Тони сопроводил последнюю не свойственную ему фразу пожатием плеч.
Джеймс оторвался от созерцания высоток и посмотрел на друга, затем наклонившись к нему, вкрадчивым голосом произнес:
– Если бы я каждый раз перед тем, как взяться за дело колебался и сомневался в своей победе, никто бы не услышал о Джеймсе Бруксе и о том, что он имеет.
Тони на секунду изменился в лице, но тут же взял себя в руки, так, что адвокат ничего не заметил.
– В этом ты прав. И я хочу тебе помочь, - он откинулся на спинку стула, принимая расслабленную позу.
– Я думаю, ты помнишь, что я говорил тебе о помощниках. Я лично поговорил с ними и выбрал одного. Зовут Уилл Моррис, тридцать пять лет, учился в Чикагском, в школе государственной политики имени Харриса, получил академическую стипендию университета. Закончил его с отличием. Не женат, детей нет. Хочешь узнать подробности, прочти это, - Тони кинул на стол тонкую папку.
– Будь уверен, парень чист и твоей репутации не замарает. По крайней мере я там ничего не нашел. Он - то что тебе нужно.
Джеймс открыл папку и прочел написанное. Удивленно подняв брови, он спросил:
– Молинаро?
– Поговаривают, но я склоняюсь к тому, чтобы в это поверить.
– Если это правда, то он и мне посодействует.
Он отложил папку, и они перебросились парой фраз, поинтересовавшись работой и семьей. Джеймс ответил, что все хорошо, разве мог он открыть Тони правду? Спустя пол часа Янгу позвонили, и он был вынужден уйти, перед этим он сказал Бруксу:
– Не забудь, если хочешь победить, нужно доверить помощнику все грязное белье, все твои тайны и вместе создать новые, иначе ты ничего не добьешься, - улыбнувшись напоследок и оплатив счет, он скрылся из виду.
То, что сказал ему Тони, никак не укладывалось в голове. Довериться кому-то еще, расширить список посвященных в его дела лиц представлялось Джеймсу катастрофой. Он и так сильно рисковал, когда поделился своими планами с Тони и рассказал ему несколько деталей из его многочисленных дел. С ним все складывалось проще, несмотря
Итак, подведем итоги. В тайну Джеймса к концу недели будут посвящены трое: Том, сам Джеймс и его помощник. Четвертого человека он не торопился включать в этот список. Все равно скоро его не станет. Брукс понимал, долго молчать не получится, пора было говорить семье, а затем и сделать публичное заявление. С этим он как-нибудь позже разберется, сейчас же, представляя будущую славу, он почувствовал, как приятно заныло в паху. Расплатившись по счету, Джеймс покинул бар и поспешил домой. В дороге его застал телефонный звонок, принесший хорошие новости. Он дал указания и еще в более приподнятом настроении подъехал к особняку.
Хорошо, что в доме не было лишних ушей. Только Рейчел и он. Услышь бы кто-либо из прислуги ее крики, все пошло бы наперекосяк. Однако импровизация исправила ситуацию. Хотя нельзя сказать, что Джеймс соврал, недавний звонок подтверждал: скоро все кончится и можно больше не переживать. Главное, чтобы в это поверила Рейчел. Разговор с ней вывел Джеймса из себя, он выскочил из дома и, сев в машину, поехал куда глаза глядят. После нескольких минут плутания по острову, он направился к парку Грейт Килс, который граничил с заливом Лоуэр. Мужчина бросил машину на парковке и спустился вниз к песчаному пляжу. Наконец-то, он нашел место, где за ним не следят сотни глаз, где не анализируют его поведение и не пытаются залезть под кожу, чтобы вытащить на свет все, что он прячет. Джеймс устало опустился на землю, снимая обувь и опуская ноги в воду. Сколько лет он уже живет в бешенном темпе, в погоне за чем-то призрачным и невидимым? Нужно ли ему это на самом деле, или он внушил себе необходимость лезть по головам, взбираясь все выше? Мужчина оказался слишком жаден до власти, слишком ненасытен, словно бездонная бочка поглощает тонны почитания и уважения, которое он заслужил. Неужели так будет всегда? Неужели эта непрекращающаяся гонка никогда не закончится? Начинало темнеть, а Джеймс все еще сидел на песке, от коротких и холодных приливов его одежда насквозь промокла, но он не спешил уходить. Мужчина вспоминал о таком же тихом вечере в компании матери много лет назад. Ему было всего пять, а она уже его не любила. Неудивительно, что он стал таким, во всех бедах, которые преследуют его семью, виновата мать.
Со стороны залива приближалась темная туча, послышался гром, перемежаемый редкими всполохами молнии. Посмотри, Джеймс, даже здесь тебе не рады. Прогоняют словно незваного гостя. Мужчина поднялся на ноги и вернулся к машине, чувствуя, как за спиной раскачивается гроза, набирая силу, с брюк ледяными струйками стекала вода, оставляя за ним следы. Через минуту Джеймс уже мчался домой.
На часах пробило семь, а домочадцы все еще не возвращались. Он позвонил водителю, решив, что разговаривать с Рейчел бесполезно. К тому же, как мужчина потом заметил, телефон она оставила дома. Как всегда. Рассеянная маленькая овечка решила примерить волчью шкуру, только натуру поменять невозможно. Джеймс распорядился накрыть на стол и почти в ту же минуту услышал хруст гравия за окнами. Наконец-то они дома. Будет приятно поделиться хорошими новостями. Из кабинета он услышал звук открываемой двери и негромкие женские голоса, затем они поднялись наверх в свои комнаты.