Отец
Шрифт:
Проснувшись утром, Блейк не понял, где находится, но после того, как глаза привыкли к новой обстановке, он вспомнил о вчерашнем вечере. Мужчина принял душ и переоделся, когда за ним приехало такси, он уже ждал на улице. День в полицейском участке прошел незаметно под градом следующих друг за другом дел. Камеры не вмещали нарушителей, приходилось оставлять их в комнатах для допросов и выпроваживать на улицу тех, кто отбыл здесь причитающееся количество дней. Блейк в перерывах между вызовами знакомился с коллегами, некоторых он помнил еще с первых дней его службы, другие пришли уже после него. К вечеру Блейк уже еле стоял на ногах, радуясь, что день закончен. Когда он собрался уйти, его окликнул Дерек.
– Блейк, подожди. Мы собирались с ребятами
Подумав, что все равно не уснет, и перспектива провести вечер под гул телевизора в комнате мотеля не настолько привлекательна, он ответил:
– Да, я с вами.
Бар, в который они пришли, почти ничем не отличался от того, что был взорван. Простое оформление, разного вида алкоголь и музыкальный автомат. Похоже любое заведение такого типа в радиусе двадцати метров от участка подгонялось специально под вкусы служителей закона. За их столом собралось порядка восьми человек. С некоторыми Блейк успел познакомиться, других видел впервые. Все заказали пиво.
– Ну что ж, выпьем за тех, кого сейчас нет с нами, - начал Дерек.
Остальные единодушно с ним согласились. Когда с неприятным было покончено, один из полицейских, до этого представившийся Ричардом, спросил у Блейка:
– Как дела в Реддинге?
– Все, как всегда. Таких беспорядков как здесь не наблюдается, но и своих дуриков хватает.
– В кресле шефа до сих пор сидит Боб?
– послышалось со стороны Дерека, когда остальные переключились на обсуждение футбольного матча.
– Да, и похоже он в него врос.
Дерек рассмеялся и как бы невзначай спросил:
– Ты вчера говорил о женщине, с которой живешь, но так и не сказал, как ее зовут?
Мужчина вопросительно посмотрел на сержанта и тот виновато улыбнулся:
– Сдаюсь, Дженна интересовалась. Она просила передать извинения, последние пару дней она вся не своя. В том взрыве погиб муж ее лучшей подруги. Так что ее можно понять, - как бы оправдываясь сказал Дерек.
Блейк похлопал мужчину по плечу и успокоил его:
– Никаких проблем, я и не заметил ничего такого, - отхлебнув пива он продолжил.
– Ее зовут Сара. Мы познакомились давно, я уже и не вспомню сколько лет назад, - соврал Блейк, ведь он никогда не забудет точную дату их знакомства.
– Сейчас все хорошо, живем душа в душу. Я тут подумываю сделать ей предложение, все-таки так долго вместе и сами уже не дети.
– Поздравляю, это отличные новости! Когда собираешься ей об этом сказать?
– У меня через две недели отпуск намечается. Поедем вдвоем, развеемся. И там я ей скажу.
– А как ты считаешь отреагируют дети?
Блейк отпил пива.
– Главное, что скажет она, а с детьми потом разберемся, - кулаки непроизвольно сжались.
Разговоры за столом продолжались, иногда к ним подходили незнакомые мужчины и выражали соболезнования сидящему напротив Блейка молодому парню. Как он понял из разговоров, в том взрыве погиб его старший брат, оставив двоих детей сиротами. Донован перекинулся всего парой слов с коллегами и, когда мозг дал сигнал, что пиву нужен выход, пошел в туалет. В этот момент одновременно с тем, как рука Блейка коснулась дверной ручки, прогремел взрыв. Мужчина почувствовал, как что-то толкнуло его в спину, он полетел в барную стойку, и, ударившись головой, провалился в бездну.
Он дрейфовал. Вокруг один лишь покой и плотная тишина. Сейчас нет смысла о чем-то думать и что-то решать. Отдайся воле волн и плыви по ним, ожидая, когда течение принесет тебя к райским вратам. Блейк видел себя ребенком, худенький мальчик с побитыми коленками сидит на берегу реки, в чьих водах плескается жирная форель. Ее серебристые бока отражали вспышки света и больно ударяли по глазам, Блейк отвернулся, подставив лицо солнцу. В светлых волосах играл ветер.
Маленький мальчик услышал ее шаги, он обернулся и увидел свою мать, она села рядом и тепло улыбнулась. Она запела. Колыбельную, которую Блейк больше никогда не услышит. Ее голос лился над рекой, тихим звенящим тембром поднимался к облакам, заглушая
Джерри
Джерри взглянул на наручные часы. 9:49. Осталось одиннадцать минут. Они сидели в засаде около старого склада на юге города уже около двух часов, вовсю шла попойка. Мужчина знал, что отмечали эти выродки: легкую победу. Только они не подозревали, что каждое пьяное тело на мушке снайперов и на его прицеле. Он следил за каждым из банды, все они вели себя одинаково, одурманенные наркотиками и выпивкой, выделялся среди них лишь один - вожак. Джерри никогда не встречался с этим человеком лицом к лицу, но был наслышан о нем и его заслугах. Он не присоединялся к всеобщему веселью, а молча сидел в тени и наблюдал, так же, как и Джерри пристально следил за разгулявшейся компанией. О'Брайан навел на мужчину прицел и, настроив оптику, изучал его: смуглое худое лицо, сплошь покрытое морщинами и шрамами, губы плотно сжаты словно от злости, под глазами нависали мешки. Единственной чертой, которая отличала его от тех выходцев из Мексики, с которыми Джерри волей-неволей был знаком, - это длинные волосы, спускающиеся на плечи и густые усы; остальные предпочитали лишать себя растительности на лице и голове. Он вообще был не похож на тех, кого капитан привык задерживать за подобного рода преступления, и то, что он сейчас не пил вместе со всеми, раздражало О'Брайана. Неужели знает и чего-то ждет? Мужчина перевел прицел на орущую компанию, и все подозрения ушли, никто не успеет сбежать, они окружены, даже вожак, который не притронулся к бутылке. К десяти они должны уже достаточно набраться, чтобы не оказать сопротивление. Застать врага врасплох - лучший вариант из имеющихся, тогда он растеряется и совершит ошибку, которая поможет противнику.
На войне Джерри был назначен стрелком, получив лучшие балы за пальбу по мишеням, он сидел в засаде и выжидал. Тогда парень считал это трусостью, пока все идут в бой, он отлеживается в окопе и ждет не пойми чего, но когда начиналось движение, звуки орудий и отчаянные крики, он приходил на помощь, сражая цель метким выстрелом. У Джерри была врожденная способность выбирать место для укрытия там, где его никто не сможет заметить и, начиная свою войну, он считал каждого убитого им человека. Не для того, чтобы собирать коллекцию из мертвых душ, а по причине известной лишь ему - за каждого погибшего от его рук он должен был спасти одного невинного. Ну или как сейчас, наказать виновных. На его счету было сто пятнадцать человек. Осталось еще пятнадцать, и он свободен. Джерри мысленно подсчитал количество собравшихся на попойке. Ровно пятнадцать. Это судьба.
Капитан снова взглянул на часы. 9:59. Пора начинать. Он закрыл глаза и попросил помощи у того, кто еще ни разу его не подводил. Вик, помоги, дай скорбящей женщине справедливости, которую она заслужила. Позволь всему этому закончиться. Джерри поднес к губам жетон друга и дал команду плотнее сомкнуть окружавшее банду кольцо. Через минуту операция вступила в силу.
Капитан видел, как парни в форме вбегали в здание и кричали ложиться на пол, некоторые, испугавшись, упали, другие предпочитали отстреливаться. Джерри крикнул в рацию: "Не трогайте главного, он нужен живым". Толстый лысый мексиканец отстрелял уже всю обойму, не желая сдаваться. Пуля капитана точным движением вошла в руку, мужчина закричал. Джерри понимал: это еще не конец. Самое интересное только начинается. Мужчина вышел из укрытия и направился к складу, на ходу посматривая на часы. 10:10. Они боролись четыре месяца ради жалких десяти минут. Это должна быть победа.