Отец
Шрифт:
– У меня все равно ничего не получится! Я больше не могу.
– Не сдавайся, ты просто не в форме. Думаешь, я сразу же как только начал бегать или ходить на бокс, всему научился. Ты и представить себе не можешь сколько раз я оказывался на лопатках. Нужно больше времени.
– Но у меня его нет! Я понимаю это, и мне страшно. От этого ничего и не выходит.
– Чего ты сейчас боишься? Я же рядом.
– Вот именно, что сейчас, - Грег не знал, что на это ответить и она не винила его. Девушка махнула рукой и перевела тему в другое русло.
– Тем более вдруг я ударю тебя...сильно...или...
Парень рассмеялся,
– Ты серьезно? То есть все четыре дня ты сдерживала себя, чтобы меня не ударить? А для чего я по-твоему здесь стою? Пока ты не выместишь злость, ты не сможешь ничему научиться.
– Откуда ты знаешь?
– Со мной было такое. Я злился на всех, кто меня окружает. Влезал в драки частенько, и друзьям доставалось. Не мог себя сдержать, бездумно махал кулаками. А потом пошел на бокс. Мне с тренером повезло, он научил меня сначала выплеснуть наболевшее, а потом сдерживать гнев. После этого я начал видеть яснее, замечал ошибки и слабые места противника и побеждал, - он замолчал.
– Пайпер, не показывай, насколько ты уязвима. Иначе тебя будет легко задеть.
Он развернулся, чтобы отойти на прежнее место.
– Зови меня Хоуп. Ты прав, чтобы жить дальше мне нужно не только справиться со страхом, но и себя принять. Не хочу больше прятаться за чужим именем.
– Хорошо, Хоуп. Начнем?
Этот разговор словно зарядил ее энергией. Она чувствовала, как мышцы наливаются силой и приходит понимание собственной значимости и уверенности. Грег постоянно говорил с ней, провоцируя, стараясь вызвать гнев, но она держалась, прятала злость, чтобы выплеснуть ее потом.
Самое важное, что парень мог ей сказать и что действительно пригодится, оставалось при нем. Он оттягивал этот момент уже четвертый день, как никогда понимая, что все-таки пора открыть рот и все сказать. К концу тренировки, когда они собирались уходить, Грег, откашлявшись, выпалил:
– Если вдруг он оказался...сверху, и ты ничего не можешь сделать, твои ноги заблокированы, но руки свободны, дави в глаза или бей кулаком в горло, это даст тебе время освободиться.
– А если руки не свободны?
– Бей головой в переносицу. Но, я надеюсь, до такого не дойдет.
Они ждали, когда подъедет Джоан, и Грег спросил:
– Когда ты планируешь уезжать?
– Думаю, дня через три. Я ужасно соскучилась по сестре и как ни странно по Нью-Йорку. А ты?
– Еще не знаю. Два дня назад звонила мама, просила вернуться домой, - слова дались Грегу с трудом.
Девушка посмотрела на него, гадая о причине его грусти и побеге из солнечной Калифорнии, не дождавшись продолжения, она отвела взгляд и сказала:
– Если ты не хочешь говорить, то не нужно. Я не хочу, чтобы ты потом жалел о своих словах.
– Все в порядке. Тебе я хочу рассказать, - прежде чем начать, Грег набрал воздуха в легкие и спрятал за спину руки.
– Пять лет назад, точнее почти шесть умер мой отец. Был убит на задании. Он служил в полиции сержантом. Это было невероятно тяжело, мы остались втроем и растерялись. Долго приходили в себя. Как раз тогда у меня и начались приступы гнева.
Через пару лет бывший напарник моего отца стал ухаживать за матерью. У меня чуть крышу не снесло. Сейчас я понимаю, что ей нужна поддержка и сильное плечо, особенно в то время, когда сын пропадал на улице и ввязывался в
– Где-то год назад я заметил у нее синяки на запястьях и плечах. Она сказала, что упала неудачно на мокром полу в ванной. Я не знаю, как я мог поверить в это, но я поверил. А потом я вернулся из школы на час раньше и увидел, как он ее бьет, - кулаки Грега сжались.
– В тот момент я думал, что убью его, мне так этого хотелось. Но меня остановил стыд перед отцом, я не хотел стать тем, кого он много лет ловил и сажал за решетку.
Молчание затянулось. Хоуп тихо спросила:
– Почему ты уехал?
– Мама попросила. Сказала, что боится за сестру. Я пытался ей объяснить, что в полиции нам помогут, защитят от него. Но она меня не слушала. И я сдался.
– Я думаю ты правильно сделал, если бы ей грозила серьезная опасность, она бы пошла в полицию. Возможно для вас так было лучше. Она беспокоилась о тебе и маленькой дочери. Кстати, а где она?
– У бабушки, в Монтане. Ее друг - шериф полиции, так что она под защитой.
– Тогда действительно нечего опасаться.
Грег увидел у подъездных ворот машину и сказал:
– Джоан приехала.
– Подожди, можно спросить?
– Да, в чем дело?
– Почему твоя мама позвонила сейчас и просила вернуться? Что изменилось? Я имею ввиду, она разобралась с ним?
– Сказала, его перевели в другой город, и она его больше не увидит.
– Кажется, ты ей не веришь.
Грег посмотрел на Хоуп. Ее лицо с одной стороны освещалось парковым фонарем, от встающих на пути света ветвей, усеянных листьями, щека покрывалась черными пятнами, с каждым порывом ветра меняющими свое положение; из копны темных волос лучи вычленяли более светлые пряди. Левая щека оставалась в тени, как и всегда пряча где-то внутри истинную натуру. Девушка терпеливо ждала его ответа, подтверждающего ее предположение.
– Неужели мне не удается скрывать свои эмоции, что даже ты их заметила?
– Сочту за комплимент.
– Я не хотел тебя обидеть, получилось грубо, да?
– он виновато улыбнулся.
– Немного. Но я тебя прощаю.
– Ах так, значит, в качестве твоего учителя, проведем первый экзамен. Если добежишь первая до машины, ты выиграла, если нет, сделаешь, что я скажу.
– Это месть!
– Немного, - Грег хитро улыбнулся.
– Давай, на раз, два...
Хоуп рванула, не дожидаясь конца счета. В ней зажегся дух азарта, пусть это маленькая победа, но с небольшими победами можно выиграть войну. Грег на мгновение оторопел, а потом побежал за девушкой.
Джоан сидела в машине и видела, как смеются подростки, догоняя друг друга. Ладонь Грега первая коснулась горячего металла.
– Я выиграл!
– Поздравляю, - Хоуп не могла отдышаться.
– И...какое будет...желание?
– Я еще не придумал. Конечно, я знаю, что тебе не терпится его выполнить, но к сожалению, придется подождать.
Они сели в машину и, смеясь, поехали домой.
Грег принял приглашение Джоан прийти к ним на ужин. Перед этим он зашел домой и позвонил матери.