Отечественный опыт государственных и военных органов в создании противоракетной обороны: история и политика
Шрифт:
Очевидно, что процесс создания научно-технической и производственной базы ракетостроения и формирования ракетных потенциалов в «третьих странах» мира, в том числе за счет приобретения технологий и импорта отдельных компонентов, принял необратимый характер. Военно-политическое руководство и авторитетные лидеры ряда «третьих стран»' считают наличие ракетного арсенала необходимым условием усиления военно-политического влияния и обеспечения регионального лидерства, а также эффективным средством достижения решительных целей в военных конфликтах и при сдерживании внерегиональных сил.
В начале 1990-х годов отечественными аналитиками отмечалось, что техническими возможностями для развертывания в течение ближайших 10–15 лет МБР и БРСД, способных служить средством доставки ядерного и других видов ОМП до объектов в глубине территории России, станут государства Ближнего и Среднего Востока (Израиль, Иран, Ирак, Сирия, Ливия,
40
См.: Брайчев И., Кузнецов Г. Трансформация «ядерного клуба» и стратегическая стабильность // Стратегическая стабильность, 1998, № 2. С. 17.
Данные обстоятельства выявляют ряд причин, позволяющих утверждать о продолжении влияния ядерного статуса в международных отношениях.
Во-первых, ядерное оружие по-прежнему является весомым фактом глобальной политики, несмотря на многочисленные заявления политиков о снижении его реального значения. Во-вторых, ракетно-ядерные средства в ближайшей и среднесрочной (до 2015 г.) перспективе по-прежнему останутся ключевым элементом боевой мощи ВС основных ядерных держав, важнейшим средством сдерживания и достижения политических целей. В-третьих, целый ряд факторов свидетельствует о том, что ядерная война как крайний способ разрешения противоречий вновь становится «допустимым» и «мыслимым». В-четвертых, и в ХХ – начале ХХI вв. ядерное оружие оставалось важнейшим силовым инструментом внешней политики России, основным средством, обеспечивающим ее безопасность.
Вместе с тем, в конце 1990-х годов утвердились преимущества информационных технологий в тактическом, оперативном и стратегическом уровнях.
Таким образом, исследование проблемы влияния противоракетной обороны на стратегическую стабильность, позволяют автору сделать следующие выводы.
Усилия деятельности государственных и военных органов в оборонном строительстве, в исследуемый период, были направлены на укрепление военной безопасности [41] СССР-РФ. Результатом этих усилий стали достижение и поддержание военно-стратегического паритета между СССР и США, ОВД и НАТО [42] , сохранение военно-стратегической стабильности.
41
Под военной безопасностью следует понимать состояние, при котором вероятность войны сводится к минимуму вследствие отсутствия побудительных мотивов к применению военной силы и условий, требующих восстановления баланса сил, осуществления мер по предотвращению или парированию военной опасности. (См.: Геополитика и национальная безопасность. Словарь основных понятий и определений / Под общ. ред. В.Л. Манилова. М.: РАЕН, 1998, С. 17–18.)
42
См.: Шардаков В.С. Исторический опыт Советского государства по достижению и поддержанию военно-стратегического паритета между СССР и США, ОВД и НАТО (1945–1985 гг.). М.: ГАВС, 1992. С. 32–61.
Основными направлениями военно-технических факторов достижения военно-стратегического паритета между сверхдержавами стали обеспечение глобального контроля за боевым применением любых типов СНВ, повышение их живучести и достоверности информации предупреждения.
Военно-организаторская деятельность высших органов власти по созданию войск противоракетной и противокосмической обороны (ракетно-космической обороны), а затем и воздушно-космической обороны, явилась диалектической взаимосвязью борьбы за достижение и поддержание военно-стратегического паритета, сохранение стратегической стабильности. Проблема создания и развития сил и средств выступала не самоцелью военно-технической политики, а средством обеспечения надежного отпора агрессору, гарантированной защиты от внезапного ракетно-ядерного нападения, в том числе и из космоса, на СССР-РФ.
Создание системы Воздушно-космической обороны на основе систем ракетно-космической обороны и противосамолётной обороны, в целях укрепления военной безопасности, направлено:
– на выполнение боевых задач информационно-разведывательными средствами систем предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства, противоракетной обороны по разведке воздушно-космического пространства, обнаружению средств воздушно-космического
– организацию защиты высших звеньев государственного и военного управления, командных пунктов ВС и стратегическими ядерными силами средствами противоракетной и противокосмической обороны, во взаимодействии со средствами ПВО;
– развертывание воздушно-космической обороны РФ.
Раздел II
Деятельность отечественных государственных и военных органов по
созданию системы противоракетной обороны
Существует общепринятое утверждение, что работы по созданию отечественной системы ПРО развернулись в 1953 году после обращения семи маршалов к высшему руководству государства [43] . Исторический анализ истоков, причин и всего процесса работ в области создания средств защиты от ракет дальнего действия к началу 50-х гг. позволяет выдвинуть иную гипотезу. В пользу этого предположения свидетельствуют следующие обстоятельства.
43
См.: Вотинцев Ю.В. Неизвестные войска исчезнувшей страны //Военно-исторический журнал, № 9, 1993. С. 31.; Голубев О.В., Каменский Ю.А., Минасян М.Г., Пупков Б.Д. Российская система ПРО: прошлое и настоящее – взгляд изнутри. М: Техоконсалт, 1994. С.8 и другие.
Во-первых, к 1954 году стало очевидно отсутствие единых взглядов среди генералов, адмиралов и офицеров на способы ведения боевых действий в условиях атомного оружия (главный итог совещания руководящего состава МО СССР). О том, чтобы провести полномасштабную проверку боевых действий на практике не могло быть и речи из-за трудно предсказуемых последствий ядерных взрывов. Имелись лишь отдельные экспериментальные подтверждения, которые позволяли составить лишь частичное, а потому весьма отдаленное представление о возможном облике войны с неограниченным применением всех средств борьбы [44] . Это и обусловило предположительный характер и недостаточную определенность результатов боевого применения атомного оружия.
44
Впервые апробация действия войск в условиях применения атомного оружия была проведена в ходе Тоцкого учения 1954 года (авт.).
Во-вторых, считалось, что основная роль в достижении стратегических целей принадлежит Сухопутным войскам, а не ракетам дальнего действия с низкой эффективностью боевого применения (по результатам боевого применения Германией ФАУ-1, ФАУ-2 и собственных НИОКР).
В-третьих, отсутствие самого письма – обращения в архиве высшего руководства государством.
Таким образом, к 1953 году необходимость создания системы ПРО диктовалась объективными внешними и внутренними предпосылками, военно-политическими и экономическими условиями, научно-техническим прогрессом, возрастающей угрозой перерастания противостояния США-СССР в войну, в которой главная роль отводилась БР с атомным зарядом. При этом основная инициатива организации работ в области отечественной ПРО принадлежит ученым, представителям оборонной промышленности и Министерства обороны, видным государственным деятелям. Немаловажное значение имела информация о ведущихся работах в области ПРО в США.
Истоки зарождения противоракетной обороны корнями уходят в конец 40-х годов, когда в 1944 году возникла реальная угроза применения немецко-фашистскими захватчиками новых средств воздушного нападения – ФАУ-1, ФАУ-2 [45] . Незамедлительно 19 июня советским командованием были сформированы основные принципы организации системы обороны объектов при отражении самолетов-снарядов. Главная идея заключалась в комплексном использовании средств ПВО. План обороны предусматривал создание трех зон. В первой (внешней) зоне самолеты-снаряды должны были уничтожаться истребительной авиацией, патрулировавшей в воздухе, во второй – поражаться огнем зенитной артиллерии, в третьей – разрушаться аэростатами заграждения.
45
В ночь 13 июня 1944 года обстрелом Лондона и других районов Англии германское командование положило начало применению нового вида оружия – самолетов-снарядов (ФАУ-1). За 5 первых недель обстрела ФАУ-1 было полностью разрушено15 тыс. домов, 691 тыс. повреждены. (См.: Иванов Р. Генерал в Белом доме. Смоленск. 2000. С. 151.)