Отечник проповедника

Лозинский игумен Марк

См. также: Монах

Некогда, во время пребывания аввы Арсения в Каноне, одна весьма богатая и богобоязненная девица из сенаторского рода пришла из Рима, чтобы видеть его. Архиепископ Феофил принял ее. Она попросила архиепископа убедить старца принять ее. Архиепископ пошел к авве Арсению и стал просить: "Такая-то девица сенаторского рода пришла из Рима и желает видеть тебя." Но старец не согласился выйти к ней. Когда сказали об этом девице, она приказала запрягать ослов, говоря: "Я надеюсь на Бога, что увижу старца, ибо я пришла не к человеку: людей у нас много и в городе. Я пришла видеть пророка." Когда она достигла келии старца, по усмотрению Божию, случилось ему быть вне келии. Увидев старца, девица пала к его ногам. Но он поднял ее с гневом и, глядя на нее, сказал: "Если хочешь видеть мое лицо, то вот смотри!" Девица от стыда не взглянула на него. Старец сказал ей: "Разве ты не слышала о моих делах? На них должно смотреть. Как ты решилась плыть так далеко? Разве не знаешь, что ты женщина, что тебе никогда не должно никуда выходить? Или ты для того пришла, чтобы по возвращении в Рим сказать другим: я видела Арсения, и море сделается путем для женщин, идущих ко мне?" Девица отвечала: "Если Богу будет угодно, я не допущу ни одну женщину прийти сюда. Но ты молись обо мне и поминай меня всегда!" Старец в ответ ей сказал: "Буду молиться Господу, чтобы из моего сердца Он изгладил память о тебе." Услышав это, она пошла в смущении

и по возвращении в город от печали впала в горячку. О ее болезни сказали блаженному архиепископу Феофилу. Он пришел к ней и просил сказать, что с ней случилось? Девица отвечала: "Лучше бы никогда не приходить мне сюда! Я сказала старцу, чтобы помнил обо мне, а он ответил: "Буду молиться Богу, чтобы изгладилась из моего сердца память о тебе." И вот я умираю от печали." Архиепископ сказал ей: "Или не знаешь, что ты — женщина и что через женщин враг воюет со святыми? Потому так и ответил тебе старец, а о душе твоей он будет всегда молиться." Таким образом девица успокоилась и с радостью отправилась в свое отечество. (Достопамятные сказания. С. 18. № 28).

Женщина мудрая

См. также: Мудрость № 560 ; Целомудрие № 1195 .

269. Вдова своей твердостью вразумила монаха, уязвленного нечистой страстью

См. также: Твердость ; Целомудрие

Один инок, живший в монастыре, был отпущен по какому-то монастырскому делу в одно из селений. Там жил один человек, который знал этого монаха, любил его и иногда приглашал к себе. У него была единственная дочь, вдова, которая прожила с мужем всего только год или два. Монах был уязвлен любовью к ней, а она, боясь греха, всячески избегала свидания с ним. Но вот однажды ее отец уехал по делу в город и оставил ее дома одну. В отсутствие отца монах пришел к ней и спросил: "Где твой отец?" Она сказала, что тот уехал в город. Заметив, что монаха волнуют грешные мысли, целомудренная вдова сказала ему: "Не смущайся, отче, злыми мыслями, а лучше встань, помолись и прогони злого врага из сердца." И затем раскрыла перед ним всю мерзость греха. Услышав это, монах прослезился, пришел в себя и понял весь ужас и мерзость греха. Вдова продолжала: "Ну что бы было, если бы ты совершил грех? С каким бы лицом ты явился к настоятелю и стал бы слушать хор поющих святых. Умоляю же тебя, восстань от греховного сна и не погуби своей награды, не лишай себя вечных благ!" Инок после этого восхвалил Бога, спасшего его через вдову от смертоносного греха и даровавшего ему победу над самим собой. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 651).

Жестокость

См. также: Мученик № 571 ; Мученичество №№ 572 — 574 .

Жизнь вечная

См. также: Жизнь земная № 274 .

270. Старец ради блаженной Вечной Жизни с терпением пребывал в бесплодной пустыне

См. также: Ад

Во внутренней пустыне жил некий старец, удручавший себя в течение многих лет воздержанием и всеми духовными подвигами. Пришли к нему некие братия и, удивившись его житию, спросили: "Отец! Как ты переносишь это сухое, бесплодное и неудобное место?" Старец отвечал им: "Весь труд этого времени, которое живу здесь, не может сравняться с одним часом вечных мук геенны. Подобает нам в краткое время этой жизни подчиниться труду и измождить страсти нашего тела, чтобы обрести некончающееся успокоение в Будущей и Вечной Жизни." (Еп. Игнатий. Отечник. С. 416. № 2).

Жизнь загробная

См. также: Исповедь № 285 ; Муки вечные № 569 ; Праведник № 874 ; Рай № 937 ; Скорбь об умершем № 1012 ; Сон дивный № 1072 .

271. Рассказ ожившего воина о виденном им загробном мире

См. также: Ад ; Рай

Некий воин погиб во время бури на море, и тело его лежало на берегу бездыханным. Но вскоре всемогущим Божиим повелением душа его возвратилась в тело, и он ожил. Воин рассказал, что было с ним по разлучении души с телом: "Увидел я мост, и под ним была тьма. Там текла река, и от нее исходил нестерпимый смрад, и все покрывала какая-то мгла. А перед мостом расстилались прекрасные сады, покрытые благовонными травами и украшенные драгоценными цветами, и великое множество мужей в белоснежных одеждах были там и наслаждались неизреченным благоуханием. Были там различные обители, исполненные великого света. И строился там чудный дом с великолепными украшениями, но для кого, это я узнать не мог. По берегу реки были еще многие обители, и от некоторых из них исходило зловоние, и мгла к ним приближалась, а другие были свободны от всего нечистого. На этом мосту для людей было испытание. Грешники, хотевшие перейти по нему, сталкивались в темную, зловонную реку, а праведники беспечально и свободно переходили мост." Итак, лгут нераскаянные грешники, что ни блаженства праведных, ни мучений грешников не будет. Нет, будет и то и другое, и это для них ужасно. Зловонная река, непроглядная мгла застигнут их. А удаление от Бога, бесплодное раскаяние, вечный огонь и скрежет зубов — все это будет с ними. И возопиют тогда они горам: падите на нас! и холмам: покройте нас! (Лк. 23, 30). Но будет уже поздно. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 705).

272. Души иноков, убитых варварами и уже погребенных, воспевали громкими голосами

Валентий, человек достопочтенный по жизни, управлял прежде своим монастырем в области Валерии. Свирепые лонгобарды пришли тогда в его монастырь и, как он мне сам рассказывал, повесили на сучьях одного дерева двоих его монахов, которые в тот же день и были погребены. По наступлении вечера души повешенных начали петь на том месте ясными и громкими голосами, так что сами убийцы, когда услышали голоса поющих, чрезвычайно удивились и устрашились. Эти голоса слышали и все пленные, бывшие тут, и после свидетельствовали о псалмопении убиенных. Всемогущий Бог для того сделал голоса этих душ слышимыми для телесного слуха, чтоб живущие еще в плоти знали, что, если будут служить Богу, и по смерти плоти будут жить истинной жизнью. (Св. Григорий Двоеслов. Собеседования о жизни италийских отцов. С. 294).

Жизнь земная

См. также: Великодушие № 114 .

273. Притча преподобного Варлаама о человеке, упавшем в пропасть, окруженном со всех сторон опасностями, но, несмотря на это, спокойно лакомившемся медом

См. также: Время (его скоротечность)

Некий муж, говорит преподобный Варлаам, встретил страшного, беснующегося зверя, который готов был растерзать его. Убегая от ярости животного, человек этот упал в глубокую пропасть и, падая, по счастью, успел ухватиться за ветви большого дерева, росшего в пропасти. Ухватившись крепко за ветви и найдя опору ногам, человек считал себя уже в безопасности, как вдруг, посмотрев вниз, увидел двух мышей, которые непрестанно грызли корень дерева, а еще ниже — страшного змея, раскрывшего пасть и готовившегося пожрать его. Отвратив свой взор от страшного зрелища, он увидел выползающего из скалы аспида, который был

очень близко к нему. Окруженный со всех сторон опасностями человек, естественно, поднял глаза вверх и там, на вершине дерева, заметил какое-то количество меда. Между тем положение его становилось ужасным. Дерево, на котором он находился, подточенное мышами, уже готово было упасть, ноги соскальзывали, и со всех сторон грозила ему смерть. Что же в таком положении стал делать несчастный? Вместо того, чтобы хоть что-нибудь предпринять для своего спасения, он спокойно устремился к меду и стал вкушать его. Что же значит эта притча? Она представляет подобие нашей настоящей жизни. Зверь, неуклонно стремившийся пожрать человека, это образ смерти, которая преследует всех нас. Пропасть есть мир, исполненный всевозможных смертоносных сетей. Дерево, беспрестанно подтачиваемое мышами, есть наша жизнь, подтачиваемая временем. Аспид являет собой образ беды, грозящей телу от страстей, которые терзают и разрушают его. А страшный змей изображает ненасытное адово чрево, готовое безвозвратно нас поглотить. Что же, наконец, значат малые капли меда, за которыми устремился окруженный опасностями человек? Это как бы ничтожные блага мира, за которыми мы, очень хорошо зная, что впереди смерть и вечная мука, все-таки устремляемся и, таким образом, внезапно восхищаемся смертью и сводимся в ад. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 198).

274. Притча преподобного Варлаама о царе, избиравшемся жителями города на один год, а затем изгоняемом иа необитаемый остров

См. также: Время (его скоротечность) ; Жизнь вечная

Преподобный Варлаам в своей притче "О житии и о смерти человечи" говорит следующее: "Был некий великий город, граждане которого имели обыкновение избирать царем мужа, чуждого им, из неизвестной им страны, но с тем, чтобы он процарствовал только год, а затем они ссылали его на один из необитаемых островов, и там царь их от всевозможных лишений погибал. Так погибло несколько царей. Наконец, в упомянутом городе был облечен царской властью муж весьма мудрый. Узнав о злой участи своих предшественников и о том острове, куда через год он должен быть сослан, царь на предназначенный ему остров послал множество верных рабов, золота и серебра и драгоценных камней — устроил все для своего благополучия на том острове. Когда же по прошествии года его сослали, то он жил в изобилии, беспечно и радостно. Что значит эта притча? Город — это наш суетный мир. Граждане города — это бесы, влекущие нас мирскими соблазнами в ад. Цари — это праведники и грешники. Первые обогащают себя делами добрыми и с ними идут в рай, последние ничего не имеют, кроме зла, и в Будущей Жизни погибают. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 203).

Жизнь нетрезвая

См. также: Слава человеческая № 1015 ; Супруги № 1120 .

Жития святых

275. Обличение преподобным Максимом Афонским вольнодумца, сомневавшегося в исторической достоверности Житий святых

См. также: Вольнодумство ; Неверие ; Прозорливость

В одно время ученый чиновник, так называемый грамматик, прибыв на Святую Гору из Константинополя, хотел видеть преподобного Максима Афонского, слава о котором разносилась всюду, и пришел к нему. Но прежде чем он мог выговорить что-нибудь, преподобный, провидя его чувства и мысли, строго и гневно спросил грамматика: "Видел ли ты подвиги и борения святых, благодать, которую дарует им за это Бог? И ты смеешь хулить их, полагая, что святые не так подвизались, как пишут о них в Житиях, что будто бы историки делают им милость, прибавляя много небывалого? И в рассуждении о чудесах, которые они творили, ты смеешь умствовать, считая это вымыслом, а не действительной правдой? Отстань от таких сатанинских помыслов, иначе ты раздражишь Бога и молния поразит тебя за твои заблуждения и неправые мысли. Напротив, знай, что из жизни святых только часть поддается описанию, потому что никто не в силах подробно раскрыть их тайные подвиги, которые ведомы только единому Богу. Итак, если хочешь себе добра, смирись, оставь глупые речи эллинских мудрецов и обратись к Богу всей силой души. Тогда не только не будешь отвергать данные подвиги святых, но убедишься истинно, что, как благодать Божия, действовавшая во всех их мыслях, начинаниях и подвигах, выше человеческого слова, так и сами подвиги святых выше исторического описания!" Пораженный прозорливостью преподобного, грамматик затрепетал и не только исправился сам, но, при помощи Божией, подействовал и на сердца других вольнодумцев. (Афонский патерик. Ч. 1. С. 334).

276. Святой мученик Орест, явившись святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому, рассказал ему о своих страданиях за Христа и показал раны на своем теле

См. также: Видение ; Явление святого

Однажды ночью в пост Апостола Филиппа, окончив описание страданий святого мученика Ореста, память которого почитается 10 ноября, за час или меньше до утрени святитель Димитрий лег отдохнуть, не раздеваясь, и в сонном видении, как он потом рассказывал, "узрел святого мученика Ореста, с лицом веселым ко мне вещающего: "Я больше претерпел мук за Христа, чем ты написал." Сие рек, открыл мне перси свои и показал в левом боку рану, насквозь во внутренность проходящую, сказав: "Сие мне железом прожжено." Потом открыл правую руку до локтя, показал рану на самом противу локтя месте и рече: "Сие мне перерезано," — причем видны были и сами перерезанные жилы. Тако ж де и левую руку показавши на таком же месте, такую же показал рану, сказуя: "И то мне перерезано." Потом преклонишися, открыл ногу до колена и показал на сгибе колена рану, тако ж де и другую ногу до колена открывши, такую же рану на таком же месте показал и рече: "А сие мне косою рассечено." И став прямо, взирая мне в лицо, рече: "Видиши ли, больше я за Христа претерпел, нежели ты написал." Я против сего ничтоже смея сказати, молчал и мыслил в себе: "Кто сей есть Орест? Не из числа ли пяточисленных?" (память их 13 декабря). На эту мою мысль святой мученик отвеща: "Не той я Орест, иже от пяточисленных, но той, его же ты Житие ныне написал." В это самое время благовест к утрени пробудил меня." (Ярославский патерик. С. 281).

З

Забывчивость

См. также: Подвиг № 726 ; Терпение № 1141 .

Завещание

277. Черный, как уголь, человек, стоявший около могилы, просил юного Луку, чтобы исполнили его завещание — раздали бедным назначенную сумму, ибо в противном случае он останется в тяжелом положении

"Однажды в юности, проходя мимо кладбища, — говорит кир Лука, — я увидел при одной могиле стоящего человека, черного, как потухший уголь, и звавшего меня к себе. Когда я подошел к нему в испуге и онемении, он сказал мне: "Я написал в моем завещании, чтобы раздали бедным такую-то сумму денег за избавление моей души, почему же до сих пор не сделали этого? Ступай скажи, чтобы раздали непременно, а иначе я навсегда останусь в том положении, в каком ты меня видишь." Испугавшись такого явления, я не сказал никому ничего от робости. Зато до сих пор мучаюсь угрызениями совести." (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 843).