Шрифт:
Глава 1. Зарина
Пробка никак не заканчивалась и Зарина поняла, что опаздывает на работу. Особо нетерпеливые водители периодически нервно сигналили впереди стоящим автомобилям, но проблема не решалась. В этот ранний час все торопились по своим делам и транспортные узлы были забиты до упора.
Утро было теплым и Зарина решила открыть окно, но окружающие ее автомобили не выключали двигатели в надежде, что все же сдвинутся с места. Не желая дышать выхлопными газами, она решила оставить эту идею. Пришлось снять элегантное полупальто и аккуратно повесить на спинку соседнего сиденья. Краем уха слушая бодрый голос ведущего радио, который периодически оповещал водителей о многочисленных пробках, тормозящих движение, Зарина поняла, что стоять будет еще долго.
Положение усугублялось тем, что женщина не успела позавтракать. Каждое утро она старалась выходить из дома
Проблема состояла в том, что эта ситуация повторялась и вечером. Занимая неплохую позицию в отеле, которая не предполагала нормированный рабочий день, Зарина зачастую выходила с работы затемно. Вероятно, все менеджеры города возвращались домой именно в это время за компанию с ней. И каждый день Зарина была вынуждена выслушивать от мамы упреки, что она не жалеет ни ее, ни отца, не звонит им по дороге домой, не предупреждает заранее, что задержится. Тридцатипятилетняя женщина не считала нужным каждый раз оповещать родителей о своем рабочем графике, отвоевывая себе право на свою частную жизнь. Но мама была неисправима и старалась держать ситуацию под контролем, невзирая на сопротивление младшей дочери.
Вообще, с того времени как мама вышла на пенсию, обе сестры, Зарина и Альбина, даже обрадовались, что она все свое внимание будет уделять мужу и оставит их, наконец, в покое. Но в большом материнском сердце места хватало всем: мужу, дочерям, зятю, внукам, подругам и соседям. Альбина иногда пугала мать сахарным диабетом, который она может заработать, если не прекратит обо всем беспокоиться и совать нос в школьные дела ее детей и быт взрослых дочерей.
Вот и сегодня, как обычно, провожая Зарину на работу, Тома ханум ворчала по поводу того, что дочь отвергла приготовленный «родной матерью» завтрак, «в угоду западным диетам». Зарина была больше, чем уверена, что, закрыв за ней дверь мать тут же принялась звонить Альбине, чтобы пожаловаться на нее и выяснить подробности вчерашнего вечера, ночи и раннего утра, вплоть до ее звонка.
Вечерами Тома ханум старалась не звонить замужней дочери, зная, что та занята своей семьей. Но утро было в ее распоряжении, и моральное право на него она никому уступать не собиралась.
Зарина с ужасом вспоминала те несколько лет своей жизни, которые были связаны с любовным романом. Чтобы выкроить время для встреч с любимым мужчиной ей приходилось обманывать, что она находится у подруги либо в командировке. С командировками было полегче, потому что они обычно проходили за пределами столицы и даже страны. Если не удавалось придумать ничего путного и Зарина гостила у подруги, то мама в самый ответственный момент могла позвонить, поинтересоваться, скоро ли она вернется домой, и как бы невзначай попросить купить ей по дороге валерьянку или пачку сосисок для умирающего от голода кота. Сейчас это вызывало улыбку. Но тогда, когда Тома ханум настойчиво названивала каждые полчаса и шантажировала все теми же валерьянкой и голодным котом, Зарину трясло от злости. Ничего не оставалось делать, как плевать на свою личную жизнь и мчаться в аптеку или продуктовый магазин. По прибытию домой доставалось толстому коту, который не подозревал о тех страстях, которые кипят за его спиной, и матери, которая резко забывала, зачем ей нужна была валерьянка.
Прошло еще какое-то время бессмысленного стояния в пробке и у Зарины заурчало в животе. Первым делом надо заварить кофе и заказать в отельном кафе круассан. При этих мыслях она слегка расслабилась и отдалась на волю судьбе. Но тут зазвонил мобильный, валявшийся рядом. Ну все, опоздала. Звонил шеф. Женщина быстро схватила трубку и затараторила.
– Доброе утро, Рашад муаллим. Не убивайте, я в пробке, – и резко замолчала.
На том конце шеф говорил замогильным голосом.
– Зарина, у нас проблемы. Полный отель полиции, поторопись.
И дал отбой. Зарина остолбенела. Какая, к черту, полиция? Что там происходит? За те полгода, которые она проработала в отеле, с полицией пришлось столкнуться лишь однажды, когда друг шефа, офицер МВД, справлял в ресторане свой день рождения. Но никаких эксцессов со стороны персонала и посетителей до сих пор не было. Гостиница была образцовой как в плане обслуживания, так и внутреннего порядка. У них останавливались и иностранные туристы, и высокие гости, которых привлекала демократичная цена и хороший сервис. И Зарина, как спец по персоналу, постаралась в свое время собрать здесь лучших сотрудников гостиничной сферы, включая молодых работников и младший обслуживающий персонал.
Может, что-то украли у постояльца? Кто накосячил? Вся колоссальная работа, которая былапроделана – коту под хвост. Зарина от досады стукнула рукой по рулю: только этого не хватало. Отелю было немного
Женщина почувствовала, что она больше не может находиться в замкнутом пространстве. Нервное напряжение достигло предела. Она стала изо всех сил бить по клаксону в надежде сдвинуть с мертвой точки проклятую пробку.
О кофе придется забыть. Как и о круассане, которые восхитительным образом готовила приглашенный кондитер Нана.
Так в метании и нервах прошли еще пятнадцать минут. Пробка периодически оживала, и длинная вереница машин иногда срывалась с места, чтобы преодолеть каких-то пару метров и застыть вновь. Через тридцать минут Зарина въехала во внутренний двор гостиницы «Эдельвейс». Обычно в это время здесь было тихо. Иногда двор пересекали работники прачечной со своими тележками, курили менеджеры и охранники, и сгружали мусор уборщики. Сейчас внутренний двор было не узнать. Царила суета, как перед большой свадьбой. Единственнон отличие от предсвадебных хлопот – наличие полицейских.
Зарина кое-как припарковалась, выскочила из машины и сразу столкнулась с полицейским офицером. Он не желал пропускать ее внутрь отеля, пришлось звонить шефу и просить о содействии. Зарину колотила мелкая дрожь от абсурда происходящего. Что здесь украли? Важные документы, составляющие государственную тайну? Или бриллиант редкой чистоты и размера?
Наконец офицер получил разрешение пропустить ее внутрь и Зарина сорвалась с места, и практически побежала к дверям. Внутри ее встретили испуганные и растерянные лица сотрудников. За стойкой рецепшн никого не было. Не было и швейцара. И Зарина поняла, что отель закрыт изнутри. Невзирая на скользкий мраморный пол она резво припустилась к лифту. Здесь ее ждал очередной сюрприз в виде еще одного полицейского. В отличие от первого он, ничего не сказав, пропустил ее в кабинку лифта. И зашел следом. Всю дорогу до своего этажа человек в форме не проронил ни слова, чем вызвал еще большее напряжение. Выйдя из лифта, женщина обнаружила, что мужчина идет за ней. У кабинета Рашада муаллима стоял уже третий полицейский. Зарина почувствовала, что у нее кружится голова и предательски урчит живот от нервных спазмов. Это был не голод, это был страх. Зарина коротко постучала в дверь и, не дожидаясь приглашения, зашла внутрь.
Здесь тоже было многолюдно, как и во внутреннем дворе. Оба шефа сидели за столом. На Рашада муаллима было страшно смотреть. Зажатой в одной руке салфеткой он протирал лысину, в другой руке держал зажжённую сигарету. Видимо у шефа поднялось давление, о чем свидетельствовало его малинового цвета лицо. Второй шеф, Азер муаллим, напротив был бледен и всем своим видом олицетворял трагедию. Выражение лица говорило о том, что все пропало. «Документы», – в ужасе подумала Зарина.
Помимо шефов в комнате сидели два мрачных офицера полиции, и какой-то мужчина в гражданском, с приятным интеллигентным лицом. Появление Зарины присутствующие восприняли по-разному. Полицейские еще больше нахмурились, шефы посмотрели на нее с надеждой, что она прояснит ситуацию и спасет их репутацию. Мужчина в гражданском безразлично скользнул по ней глазами, не меняя выражения интеллигентного лица. Почему-то от безразличия мужчины в цивильном костюме Зарине стало не по себе. С полицейскими все ясно, им положено хмуриться и нагнетать драматизм, шефы прибывали в понятной растерянности, но присутствие этого персонажа вызывало много вопросов. Какую структуру представляет товарищ? А может он и есть пострадавший? В этот момент один из офицеров предложил ей сесть. Она послушно присела, плотно сдвинула колени, расправила юбку и выжидательно уставилась на сидящего напротив Азера муаллима, пытаясь найти поддержку или какую-то подсказку. Бледное лицо ничего не выражало, кроме заячьего страха. Было видно, что в поддержке он нуждается не меньше ее самой. Тогда она перевела взгляд на Рашада муаллима, но тот был занят прикуриванием очередной сигареты. И тут заговорил один из офицеров.