Отель на краю ночи
Шрифт:
Егор внимательно следил за ним.
Грач дотронулся рукой до угла картины. Послышалось тихое жужжание, и деревянная панель стены мягко отъехала в сторону, открыв взгляду металлическую дверцу сейфа.
Грач протянул руку и приложил большой палец правой руки к специальному сенсорному датчику. Раздался мягкий щелчок, и дверца приоткрылась.
Егор нахмурился. Он встречал такие сейфы и раньше. Замок распознает отпечаток пальца и реагирует на текстуру кожи. За стальной дверцей – пластина из сверхпрочного кобальтового сплава. Без
Грач распахнул дверцу, запустил внутрь руку и достал бумажный конверт. С конвертом в одной руке и с бокалом в другой вернулся к креслу.
Последующие десять минут Рувим Иосифович сидел в кресле, потягивая коньяк, и мрачно разглядывал фотографию, извлеченную из конверта. Вдоволь насмотревшись, Грач снова спрятал конверт в сейф, закрыл дверцу и задвинул деревянную панель. После чего допил коньяк, убрал бокал в шкаф, выключил свет и покинул кабинет.
Егор вышел из туалетной комнаты, дождался, пока шаги Грача стихнут в отдалении, приоткрыл дверь и ужом выскользнул в коридор.
– По-моему, мы заблудились.
Настя подсветила мобильным телефоном темный угол подвала, затем направила луч Данилу в лицо. Данил поморщился и прикрыл лицо рукой.
– Перестань.
Настя отвела луч в сторону.
– Здесь чем-то воняет, – сказал Данил.
– Это у тебя в штанах, – насмешливо заметила Настя. – Я с самого начала знала, что ты трус.
– Дай мне фонарик, я пойду впереди.
– Еще чего, – фыркнула Настя. – Это мой фонарик, мне его и нести. А ты и дальше прячься за моей спиной. В наше время мужчины только этим и занимаются.
Несколько секунд они молчали, оглядывая темные стены подвала.
– Почему ты так ненавидишь мужчин? – спросил Данил. – Они сделали тебе что-то плохое?
– Я их ненавижу, потому что они кретины, – презрительно ответила Настя. – Ты тоже. Просто пока еще маленький. Я никогда не забуду, как ты пугал меня в парке. Это омерзительно и подло. Куда нам идти? Тут четыре двери.
– Сейчас определю.
Данил достал из кармана спички и подошел к одной из дверей. Он чиркнул спичкой и внимательно посмотрел на язычок пламени. Затем переместился к другой двери и проделал то же самое. Затушив спичку возле четвертой, повернулся к Насте и сказал, указывая на дверь:
– Нужно идти туда.
– С чего ты решил?
– Пламя спички колыхалось, – объяснил Данил.
– И что?
– Это из-за сквозняка. За этой дверью есть выход наружу.
– Ты уверен?
– Да.
– Ладно, сделаю вид, что поверила тебе.
Настя подошла к двери, возле которой стоял Данил, и, взявшись за дверную ручку, брезгливо поморщилась.
– Как же здесь грязно…
Она толкнула деревянную дверь, сколоченную из струганых досок, и та, не издав ни звука, открылась. Данил потрогал дверные петли и растер смазку между подушечками пальцев.
– Петли недавно смазывали, – сказал
– Может, здесь винный погреб? – предположила Настя. – Хорошо, если так.
– А что в этом хорошего?
– Я бы разбила все бутылки!
– Зачем?
– Не твое дело. Пошли!
Настя смело шагнула во тьму. Они пробирались медленно, стараясь не прикасаться к бетонным стенам и тщательно глядя себе под ноги. Здесь, однако, было не так уж и грязно: на бетонном полу – ни мусора, ни пыли, ни сломанных ящиков и гнилых досок – ничего такого, что говорило бы о заброшенности.
– Вонь стала сильнее, – сообщил Данил.
– Правда? А я и не заметила, – съязвила Настя. – Наверное, где-то тут валяется дохлая крыса.
Вдруг мобильник погас. Настя резко остановилась, а Даня по инерции прошел еще два шага и налетел ей на спину.
– Осторожнее, кретин!
– Что случилось?
– Угадай с трех раз.
– Аккумулятор сел?
– Молодец, возьми себе шоколадку.
В это мгновение вонь стала такой густой, что Настя закашлялась.
– Ты почувствовала? – спросил Данил.
– Как ты испортил воздух?
– Я здесь ни при чем. Тут… кто-то есть, кроме нас.
– Точно! Здесь живет страшный подземный пердун!
Кстати, вы с ним случайно не родственники?
Настя повернулась и, коснувшись пальцами холодной стены, двинулась вперед.
Вдруг Данил схватил ее за руку. Настя вздрогнула и с испугом спросила:
– Ты чего?
– Кто-то идет сюда, – прошептал Данил.
Настя прислушалась, но ничего не услышала.
– Тебе мерещится, – сказала она. – Это от стра…
Данил изо всех сил дернул Настю за руку, буквально втаскивая ее в нишу, образовавшуюся в осыпавшейся кирпичной кладке, и закрыл ей рот ладонью.
Вдали показался проблеск. Настя попыталась сбросить с губ ладонь Дани, но он схватил ее свободной рукой за запястье и хрипло прошептал:
– Замри.
Свет приближался, и вскоре Данил увидел девушку, медленно движущуюся по коридору со светильником в поднятой руке. Кажется, такие светильники называются керосиновыми лампами.
Даню поразило, что двигалась девушка очень плавно, будто не шла, а плыла над полом. Проходя мимо ниши, она еще больше замедлила шаг и повернула голову. У девушки было бледное, худое лицо. Темная челка, откинутая набок, прикрывала правую сторону лба и правый глаз.
Данил сжался в комок, стараясь слиться с черной стеной ниши.
Вдруг откуда-то повеяло сквозняком. Пламя светильника дрогнуло. Челка девушки, поднятая ветром, отошла в сторону, обнажив ужасные багровые шрамы, избороздившие ее лоб, и правую глазницу – пустую и черную.
Еще несколько секунд девушка всматривалась во тьму. Затем повернулась и направилась дальше.
Данил не знал, сколько прошло времени. Он словно окаменел. В себя его привел рассерженный окрик Насти.
– Да чего ты ко мне прицепился?