Откатчики. Роман о «крысах»

Колышевский Алексей

– У меня на самом деле «хвостов» много, но самых толстых два. Первый, как вы правильно заметили, вырос с прежнего места работы, а второй – это Настя.

Дядя Петя нахмурился:

– Ты хочешь сказать, что вы с ней решили расстаться? Тогда я свое предложение вынужден буду…

– Нет, нет! Мы любим друг друга, и если бы не этот траур по умершей бабушке, то мы бы давно поженились. Здесь другое… Как бы вам это объяснить. Она такая чистая, такая вся правильная. А я… я…

– Можешь не уточнять, я тебя понимаю. Продолжай.

– В общем, в самом начале нашего

знакомства я солгал ей, сказав, что я врач. Кардиохирург. И она страшно гордится этим, понимаете! Ведь кардиохирургов все, как минимум, уважают, а торгашей-откатчиков, сами понимаете… Особенно она! Этот обман разрушает меня изнутри, потому что я явственно вижу, как больно ей будет узнать, что я все это время лгал ей. Думаю, что это вполне может привести к разрыву наших отношений, и от этого я просто нахожусь в отчаянии!

Петр беззаботно махнул рукой:

– Да выкинь ты из головы! Сейчас она будет знать, что ты работаешь на нас. Говорить о том, чем занимаешься на самом деле, тебе будет само собой запрещено, дашь подписку о неразглашении коммерческой тайны. Хочешь, я сам ей скажу, что у Бори забарахлил мотор и он нанял тебя в качестве личного кардиолога?

– О! Это было бы просто великолепно! Ведь она точно ничего не узнает?

– Да забудь ты… Считай, что одну проблему мы устранили. Теперь давай выкладывай про свой криминал.

Гера рассказал, не утаив ничего об их разговоре с Раковым. Рассказал о судьбе Загребского, о месте встречи, которое назначил ему Раков вечером завтрашнего дня. Рогачев внимательно выслушал и позвонил кому-то по мобильному телефону.

– Виталик, можешь подняться в ресторан? Здесь твоя помощь требуется. – Обратился к Гере: – Это Виталий Орлов. Наш главный разведчик. Он, кстати, занимается пока вопросами, которые предстоит решать тебе. Заодно и познакомитесь.

Присоединившемуся к ним человеку с внешностью актера Олега Борисова Гера повторил свой рассказ о Ракове. Тот внимательно выслушал и подытожил:

– Сегодня домой тебе лучше не появляться. Насчет того, что тебя собрались грохнуть, ты догадался совершенно правильно. Переночуешь у наших ребят на базе, а завтра позвонишь этому ренегату и скажешь, что решил отдать все триста тысяч. Понял меня? Именно так ты и скажешь, что, мол, думал всю ночь, хочешь, чтобы к тебе не было никаких претензий, и решил отдать все. И обязательно соглашайся на все его условия. Ни в коем случае не возражай, понял? Скажи, что ты ему доверяешь, и так далее. Завтра вечером я с тобой прокачусь и сам с ним побеседую. Я этого Ракова помню еще с тех пор, когда сам служил. Он в Московском Управлении работал. Мужик был порядочный, да, видать, испортила его рыночная экономика. Да и на стрелки я давно не ездил. Разомнусь с удовольствием. Петр, я его заберу тогда?

Рогачев кивнул, пожал Гере руку и поздравил его с вступлением в дружную команду «Юксона»:

– Отдыхай, ни о чем не волнуйся. Завтра я поговорю с Борей насчет тебя, утрясем организационные вопросы, выделим тебе кабинет, секретаршу пострашнее, чтобы Настя спала спокойнее, и вперед.

Про

то, как Раков стоял раком

Раков позвонил сам. Не выдержал. В десять утра он закрылся в собственном кабинете, проверил, отключена ли система прослушки, и набрал номер Геры:

– Герман? Ну, как дела? Ты чего это вроде как дома не ночевал?

Гера проснулся на выкупленной «Юксоном» бывшей турбазе, превращенной в лагерь для тренировки личной охраны компании. Отдельный номер со всеми удобствами. За окном сосновый бор и тишина, как в первобытном мире. Значит, прав был Орлов, что отвез его сюда. Выходит, Раков установил за квартирой слежку. Сволочь…

– Здравствуйте, Николай Иванович. Да у друга моего, который в Подмосковье живет, сынишку жена родила как раз вчера вечером. Он мне позвонил и попросил меня приехать. Радость же у человека!

– А… Ну да… Конечно… А где он живет, твой друг-то?

– Николай Иванович, если вы думаете, что я вчера по этому поводу перебрал и сегодняшняя наша встреча по этой причине вдруг отменится, то это не так. И знаете, что я вам скажу? Я сегодня ночью почти совсем не спал, все думал, думал… И вот что я надумал: я привезу вам все деньги, все триста тысяч. Ведь вы тогда совершенно правильно определили сумму. Мне так будет спокойнее. Если покой стоит триста тысяч евро, то я готов заплатить за него такую цену. Устроит вас этот вариант?

Раков обрадовался. Он мгновенно представил себе, что сто или сто пятьдесят тысяч он заберет себе, а остальное вернет акулам, сказав, что это именно та сумма, которую Гера скрысил у них. Даже если они захотят встретиться с Герой лично, что вряд ли, но чем не шутит лукавый, то найти его у них не получится. По причине выбытия Германа из числа населяющих эту землю, ха-ха-ха. Тем самым Раков останется в глазах акул прежним честным служакой, а дача, любимая дача, станет прекрасным способом разрядки для бывшего рыцаря плаща и кинжала.

– Ну что ж. Не могу не согласиться с тобой. Это выбор человека, вставшего на путь раскаяния. Место помнишь?

– Да. Помню.

– Как подъедешь, позвони.

– А вы разве не там, в машине, сидеть будете?

– Нет. Я тебя стану ждать прямо на месте.

– А где же само место?

– Ты подъедешь, и я расскажу тебе, как туда дойти. Это примерно полкилометра. Просто на машине туда подъехать нельзя, перегорожено все.

– Ну, хорошо, Николай Иванович. Я вам доверяю. Куда вы скажете, туда я и подойду.

– И давай без сюрпризов. Ты же один приедешь? Никому не говорил ничего?

– О чем? О том, что я запросто могу стать фигурантом уголовного дела о взятках? Нет, разумеется. Приеду один.

– До вечера.

– До вечера, Николай Иванович.

Орлов подошел к огромной, во всю стену, карте, на которой было написано «Карта МЧС». Такие карты есть у всех силовых ведомств, «Скорой помощи», словом, у всех, кому надо проехать к объекту, который может не быть нанесен на обыкновенную, гражданскую карту. Например, недостроенный дом, или заводской корпус, или склад, или…